Молчи, женщина!..
Шрифт:
– Сам отдеру кнутом, а потом при всех объезжу, пока кровью не потечёшь! Раздевайся, дрянь! Я тебя научу, как ты должна себя вести! – заходился, наступая на меня и брызгая слюной.
Кричать бесполезно, кто знает их порядки тут, значит… Я замахнулась кувшином, но мерзавец перехватил мою руку и заломил её. Он явно сильнее меня.
– Теперь ты живой из-под меня не встанешь, отдеру так, что в одну дырку превратишься…– дышал перегаром мне в лицо, второй рукой норовя разорвать на мне
Хорошо, что грубая ткань, легко не поддавалась, но это злило насильника и утраивало его силы.
– Ни одна девка не смеет мне перечить! Я всегда получаю то, что хочу, а сейчас я хочу, чтоб ты скулила, когда я буду тебя пялить…
Я попыталась отбиваться свободной рукой, но только вызвала этим злобный хохот.
– Твой норов я обломаю, на коленях будешь стоять и радоваться, что легко отделалась, когда я буду эту глотку заливать спермой… Только от меня будет зависеть, чтоб тебя не выпороли, если мне понравиться тебя трахать.
Ворот моей рубашки затрещал…
Глава 27
Кричать? Да кто станет заступаться за пленницу, перечить господину и гостю, если тут такие нравы, что женщина – всего лишь тело, которое должно доставлять удовольствие мужчинам, она что-то вроде отхожего места с дырками для спермы…
Аделина, неужели ты сдашься и позволишь собой пользоваться, как пожелает этот козёл?
В голове начинается звон – тревожные колокольчики возвещают, что силы на исходе.
Этот гадёныш с остервенением рвёт рубашку, под которой ничего нет, предвкушая, как завалит и станет насиловать с неимоверной жестокостью, поскольку посмела противиться его желанию.
И это не Зигрид… Не помню, как его называли собутыльники за столом, да и на кой мне его имя, но он и не подумает о том, чтоб пощадить и хотя бы брать так, чтоб не порвать, не причинить лишней боли – он не будет церемониться, а сломает и отшвырнёт ногой за ненадобностью, когда вволю натешит свой член и самолюбие.
– Сиськи, что надо! Посмотрим, что там дальше под тряпками! – хохотал, разрывая на мне одежду и одновременно стараясь повалить на пол, – Самый сок, чтоб насаживать на член. Я отдеру тебя один за всех десятерых…
Видя, что я почти не могу сопротивляться, а Дэгни лишь скулит, вконец обнаглел, шаря по открывающемуся ему телу жадной рукой – больно сжимая грудь, пытаясь вставить свою ногу между моими и запустить свободную руку в моё женское естество…
Моя освобождённая от стальной хватки рука тянется к всё ещё держащимся за счёт пояса остаткам юбки и пытается их подобрать…
– Сама решила юбку задрать, сучка, – довольно хохочет, чуть откидывая голову назад, – Давай! Член уже дрожит от нетерпения врезаться
Юбка приподнята, теперь она своими складками не может мне помешать…
Я бью со всей силы, что ещё есть во мне, коленом в пах!
– ОУ, сукаааа!..
Не промахнулась!
Корчась от боли, насильник сгибается и тянет меня за собой на пол, не отпуская…
Кулак, хоть он и не такой большой и крепкий, опускается на его перекошенную морду!..
– Тварь!.. Сдохнешь в подземелье, но сначала я стану тебя навещать и драть… оуууу…
– Это вряд ли! – отрывая вцепившуюся в меня руку, обещаю, вставая, – Желание я тебе, сволочь, отбила, но раз так просишь…
Пинаю козла, прикрывающего свой драгоценный член…
Удача! Плохо защищал… Скулёж перерастает в непрекращающийся вой на одной ноте…
– Дэгни, дай мне чем прикрыться! Живо!
Не знаю, но то ли от шока, то ли от чёткости команды, девушка подскакивает на месте, хватает покрывало с постели этого урода и делает шаг в мою сторону, протягивая его мне.
– Кажется, в этой комнате уборка пока не требуется! Уходим отсюда!
Перешагиваю через воющего мерзавца, хотя есть соблазн поддать ему ещё, и иду к двери. Дэгни, ошарашенная, так и не пришедшая, по-моему, в себя идёт следом.
Пара шагов и я у цели, но дверь распахивается с грохотом и чуть не сбивает меня с ног.
– Какого здесь происходит?!!
О! Великого Зигрида оторвали от дел! Ну, тут моей вины точно нет, потому как своих друзей он выбирал сам, и в гости тоже сам приглашал. Это ж надо собрать было такой паноптикум озабоченных хамов – один другого превосходит по невоспитанности, хотя это я очень мягко выразилась! Урод на уроде!
– Адела! Кто бы сомневался, что весь сыр-бор опять ты затеяла!
– Я?!! Ты в своём уме? Нечего с больной головы валить на здоровую – твой дружок раздухарился, считая, что ему всё позволено на правах гостя, а я виновата?
– Почему ты в таком виде? Я тебя спрашиваю, женщина? –грохочет гневный громовержец, того гляди искры полетят, а то и молнией шандарахнет…
– Ах, тебе мой вид не нравится? Могу снять покрывало, тогда больше впечатлишься?
– Ты можешь нормально ответить на единственный вопрос: что здесь произошло? – хватает меня за руку, которой я придерживаю покрывало, скрывающее практически отсутствие на мне одежды, потому что то, что на мне, одеждой назвать язык не поворачивается.
– А так непонятно? Или жаждешь посмаковать подробности? Кажется, скабрезные шуточки и пошлые высказывания здесь в большом почёте!