Молитва к звездам
Шрифт:
– Не смей кричать на меня, Элеонора, – он подошел совсем близко к ней. – Ты возомнила, что у тебя есть голос, когда начала сноситься с этой прогрессивной писательницей? Думаешь, можешь что-то решать? Даже в нашем браке ты никогда ничего не решала. Наш брак – это тоже договор. Ты глупа, раз думала иначе, – он собрался уходить.
– Договор?
– Именно так. Твой отец очень уж хотел от тебя избавиться и предложил неплохое приданное. Но, не могу отрицать, что я любил тебя, Нора. Так что, можешь так не бледнеть, все было честно.
Нора улыбнулась,
– А ты прав, Дик. Договор… Я заключила договор с дьяволом, когда вышла за тебя. Какое счастье, что за столько лет мы говорим честно друг с другом.
– Думаю, ты должна благодарить меня за свое освобождение, – усмехнулся Ричард.
– Ты – чудовище, – почти шепотом ответила Нора.
Она не помнила, как вышла из дома, села в машину и очутилась в саду Стоунов.
X
Кэрри сидела на качелях в своем яблоневом саду. На столике около нее стояла бутылка белого вина, а на коленях лежала книга. По вечерам, когда дети занимались, она любила погружаться в себя – работать или читать на свежем воздухе.
– Нора, вот так сюрприз! Я не ждала тебя сегодня. Присаживайся. – Нора, укутанная в шаль, подошла к Кэрри и села рядом. Теперь ей было неловко.
– Я не помешала тебе? Мне так неудобно, но мне не с кем больше поговорить…
– Брось! Может, выпьешь вина? Или съешь чего-нибудь? Подожди, я принесу бокал.
Нора ощутила на своем лице дуновение весеннего ветра, и ей на мгновение стало легче. На душе у нее было одновременно легко и тяжело, она чувствовала, что жизнь ее в корне меняется, и это ощущение давало ей надежду. Когда вернулась Кэрри, Нора была совершенно спокойна, они выпили и немного помолчали.
– Что стряслось? – наконец спросила Кэрри.
– Мой сын решил жениться. Главная новость.
– О, поздравляю… – Неуверенно сказала Кэрри.
– Они с Диком разругались, и Майкл уехал. Поздравлять, собственно, не с чем. Мы не поддержали его в этом решении. Ему же только восемнадцать, он студент первого курса! Ты знаешь, – продолжила она после некоторого молчания. – Я вспомнила, что ты и моя кузина Сара говорили мне насчет быстрого замужества. Я теперь все поняла, Кэрри. И я сказала ему, чтобы он не спешил, а проверил свои отношения. Может, он избежит моих ошибок…
– Каких ошибок, дорогая?
– Ох, мой брак – это одна большая и липкая ошибка. Теперь мы только мучаем друг друга. Хотя вначале все казалось таким волшебным… Я не хочу, чтобы мой сын так же обманулся!
– Ты молодец, Эли. Ты все сделала правильно.
– А вдруг он начнет ненавидеть меня за то, что я его не поддержала? – Ее голос задрожал.
– Ну что ты! Ты его мать, и он знает, что ты любишь его и всегда будешь на его стороне. Даже не смей думать так! Мы часто совершаем ошибки в воспитании детей, это нормально. Но важно лишь то, как мы учимся их исправлять. По-моему, ты учишься очень неплохо.
– Не знаю… Я всегда была плохой матерью. А Дик… Дик всегда больше внимания уделял Брэду
– Но ты это поняла. И это самое главное! Теперь у тебя есть шанс все исправить. Расскажи мне про Дика.
– О, нет, – улыбнулась Нора. – Я сама еще до конца не сознаю, что происходит в нашей семье. Сплошной сумбур. И я жду продолжения твоего рассказа!
– Давай пройдем в дом, становится прохладно.
Они вошли в дом. Было так тепло и так тихо, что не хотелось покидать это уютное место. Они прошли в гостиную, Кэрри позвала экономку.
– Выпьем кофе! Я особенно люблю черный кофе в это время суток.
– Твои дети наверху?
– Да, у них занятия, но скоро они закончат. Ты присоединишься к нам за ужином?
– С удовольствием. А как же твой муж? Он не вернулся? – Норе не терпелось увидеть мистера Стоуна.
– Нет, к сожалению, возникли срочные дела. Но скоро тебе представится возможность с ним познакомиться.
– Была бы я рада, если бы Дик уезжал так надолго.
– Была бы я рада, если бы Эдвард был часто дома, как твой Дик.
Подруги улыбнулись.
– О, Лаура! – вошла тучная экономка с добрым лицом. – Дорогая, принеси нам кофе и твоих волшебных пирожных!
– Да, мадам, сию минуту, – Лаура улыбнулась любящей материнской улыбкой. Прислуга в доме Стоунов любила и уважала хозяйку даже не за то, как она к ним относилась, а потому, что все знали, отведи миссис Стоун на кухню – и она состряпает обед, дай испорченное белье – она починит. Она была «своей».
– Таких фруктовых корзиночек ты никогда не пробовала! Лаура потрясающая. Она очень давно с нами, настоящий член семьи.
Когда экономка принесла кофе и пирожные, Кэрри принялась за рассказ, который Нора ждала с огромным нетерпением.
Я помню, этот день был пасмурным и серым, прямо как в Лондоне, я тряслась как клиновой лист под порывами ветра. Но я нашла в себе силы, чтобы выйти из дома, взять Гарри под руку и направиться в университет. Он даже обещал ходить на занятия первое время, чтобы поддерживать меня. Я до сих пор чувствую запах свежей белой краски, которой красили фасад величественного здания, в котором учились гениальные умы прошлого. Меня принял декан литературного факультета, серьезный мужчина с умными глазами, одетый в клетчатый костюм. Мы сидели в приемной, словно ожидая смертного приговора.
– Может, уйдем отсюда? – вдруг сказала я.
– На тебя это не похоже. Мне казалось, ты смелая.
– Не настолько.
– А чего тебе бояться?
Действительно, чего? Поводов для страха не было, но все равно я переживала. Переживала, что меня не примут всерьез или сочтут за дуру, потому что я женщина. Это был дерзкий поступок, и многие осудили бы его. Но я чувствовала, что поступаю правильно, хоть и боялась быть отвергнутой.
– Мисс Уайт, – сухо позвала меня секретарь.