Молитва отверженного

Варго Александр

Таня слушала какой-то новый хит, машинально отрывала ягодки и отправляла их в рот.

«Скоро приедет Саша, и мы отправимся в аэропорт. Может, даже успеем перед отъездом еще раз заняться любовью. Ведь один бог знает, когда теперь у меня будет секс. Дорел, конечно, видный парень, но ведь он еще даже не видел мое теперешнее лицо».

Она убавила звук телевизора и вскоре постепенно задремала.

Леонид равнодушно смотрел на струи дождя, которые заливали лобовое стекло его «Порше». Дома и

люди, видневшиеся за окном, были до смешного иррациональны. Их контуры все время менялись, будто находились в постоянном движении.

Он намеренно не включал «дворники». А чего там высматривать? Все равно машина через пять минут уже перейдет к другому владельцу, который в настоящий момент был занят оформлением документов. Его шикарная тачка уходила за долги, в которые он погружался все глубже.

Леонид еще раз мельком осмотрел салон. Вроде все необходимое он забрал еще утром. Его взгляд упал на иконку какого-то святого, прилепленную на приборной доске. Он усмехнулся. Танин подарок. Как и брелок в виде смешного гнома из нержавеющей стали, который болтался на связке ключей.

Гнома он заберет, уж очень нравился ему этот симпатяга, поблескивающий хромом. А вот иконка ему на хрен не нужна. Не спасла же она их от той беды с психами-сказочниками. Пусть остается с новым хозяином. Может, она принесет ему удачу.

Он отсоединил брелок от ключей, заметил, как при этом подрагивали пальцы, и с шумом выдохнул.

Вчера вечером Леонид узнал о Жене Рекуте. Заголовок в интернет-новостях звучал примерно так: «Мужчина покончил с собой, повесившись на мосту в подмосковном Дмитрове. Его личность устанавливается».

Леонид повертел гномика между пальцами.

Судя по всему, смерть Рекуты наступила через несколько часов после их разговора. Леонид помнил, что Женя собирался встретиться с каким-то человеком. Однако вместо этого он зачем-то поперся в Дмитров, залез на недостроенный мост, привязал проволоку к перилам, сунул голову в петлю и прыгнул вниз. Это если верить официальной версии.

У сыщика, нанятого Леонидом, оторвалась голова, которую течение отнесло на восемь километров от моста. Опознать Евгения смогли не сразу — при нем не было никаких документов.

Только полный кретин поверит в суицид. Рекута был крепким орешком. Любил деньги и хорошую жизнь. Он умел вести слежку и добывать информацию, нужную состоятельным людям. Поэтому у него было и то и другое.

Леонид мучительно размышлял. Что же делать? С одной стороны, его пока никто не трогает. Женя успел перед смертью сообщить Леониду, что родня погибшей Гали, той самой чокнутой бабы, которая сожгла себя, тут совершенно не при делах.

С другой — долговое кольцо вокруг него сжималось. Медленно, но неуклонно, как шагреневая кожа. Видимо, все-таки придется валить отсюда. Но куда? В Молдавии не особенно развернешься, там все по-другому…

В окно кто-то постучал, и он открыл дверцу.

Покупатель машины, пухлый мужик

лет пятидесяти пяти, помахал перед его лицом документами и заявил:

— Вот договор. Рассчитаемся?

— Конечно.

Когда все формальности были завершены, Леонид сказал:

— Удачи на дорогах. Тачка хорошая. Не продавал бы, если бы не обстоятельства.

— Бывает. — Мужик пожал плечами.

Было видно, что ему не терпелось сесть в приобретенный автомобиль. Они спешно обменялись рукопожатиями. Потом Леонид, проклиная дождь, побрел прочь. Зонт он, как назло, забыл в съемной квартире.

Леонид уже отошел метров на пятьдесят, когда его догнал запыхавшийся покупатель.

— Это твое, парень. В бардачке лежало. Мне чужого не надо.

Леонид недоверчиво смотрел на большой конверт, мокнущий под каплями дождя в пухлой руке мужчины.

— Ну? Бери! Или оно тебе не надо?

— Я ничего не оставлял. — Леонид наконец-то обрел дар речи.

Он прекрасно помнил, что еще вчера вечером выгреб из салона своего «Порше» все, что представляло хоть какую-то ценность. Никакого конверта там не было и в помине.

— Мне по хрену, могу выбросить! — с недовольством в голосе выговорил толстяк, ежась под каплями дождя.

— Давай сюда.

Мужик сунул ему конверт и смешно засеменил к машине.

Леонид разорвал конверт, про себя гадая, что внутри, как вообще эта штуковина могла очутиться в бардачке его автомобиля. Неожиданно он вспомнил, что, когда вчера выходил из подъезда, у машины крутился какой-то оборванец с пакетом, набитым пустыми бутылками, настойчиво предлагавший ему помыть машину. В ответ Леонид посоветовал ему самому помыться и даже рявкнул, прогоняя доходягу прочь.

На асфальт с тихим звяканьем упали два блестящих колечка. Леонид наклонился, не веря своим глазам.

Золотые кольца, которые он заказал несколько месяцев назад, готовясь к свадьбе с Татьяной!.. Те самые, которые Леонид передал Евгению за работу.

Он подобрал их и посмотрел на конверт, размякший от воды. Из него торчал край фотографии. Кусая от волнения губы, Леонид вытащил снимок.

Из его груди вырвался истерический смешок. Он порвал фотографию, швырнул ошметки на асфальт и растирал их подошвами туфель целую минуту, пока они не превратились в мутную, слякотную размазню.

Сунув кольца в карман, Леонид зашагал к остановке, пытаясь уничтожить, выбросить из памяти изображение, запечатленное на фото. Это явно не фейк.

Живой кролик с зашитым ртом. На кончиках ниток застыли капли крови. Несчастное животное выглядело ополоумевшим от страха и боли.

Вот так.

А под ним надпись кривыми буквами: «Молчи, Кролик, и не шали».

Леонид подошел к остановке и вдруг отчаянно позавидовал Гале. Да, мертвым все равно. Они не переживают и не боятся.

Продрогший и мокрый до нитки, он с трудом сдерживал в себе вопль, который исступленно рвался наружу.