Молодая и покорная
Шрифт:
— Слушаю. Что случилось?
Немного откинув назад спинку своего сиденья, Лиам потянулся.
— Как много ты знал о смерти Джульетты?
— Только то, что она покончила собой.
— А из-за чего, не в курсе?
— Нет, — ответил Сет.
— Я думал, ты знаешь гораздо больше моего.
— Да, я тоже так думал.
Лиам вздохнул.
На него нахлынули неимоверная усталость и разочарование. Он потер глаза, в которые будто насыпали песка.
— Макен, наконец, рассказал мне.
Затем он пересказал
— Срань Господня!
— Да, эта фраза идеально описывает мои настоящие ощущения. Хаммер молчал целых восемь долбанных лет.
— Он что, даже ни разу не намекнул, почему Джульетта решила покончить собой?
— Ни одного раза. Ни во время наших с ним телефонных звонков, ни тогда, когда я стоял за его спиной у ее могилы на годовщину ее смерти, после чего мы часами вспоминали старые времена. Даже в те два месяца, что я переехал оттуда, он не разговаривал со мной об этом… до прошлой недели.
Сет присвистнул.
— Ты, наверное, чувствуешь себя так, словно тебя переехал грузовик.
— Я сначала и сам был в шоке. Теперь же, я постоянно думаю о том "какого черта"? Хаммер ошарашил меня. И что самое интересное, потом он обвинил во всем именно меня. Козел.
— Чувствуешь себя обманутым.
Сет не спрашивал, он констатировал факт.
— Так и есть. Да и что я должен чувствовать, зная, что, возможно, из-за моего ребенка, Джульетта решила покончить с собой? Наверное, что-то среднее между ощущением преданного доверия и разочарованием.
— Даже, не взирая на то, что я не знал об этом обстоятельстве, меня гложет чувство вины.
Самоубийство Джульетты все еще было открытой раной в сердце Лиама, даже не смотря на то, что произошло это давным-давно.
— Она решила покончить с собой, не поговорив ни с одним из вас, — отметил Сет.
— Не кори себя. Так что, вы теперь с Хаммером разговариваете?
— Нет, с прошлой ночи, мы не общались. Я никак не могу определиться, должен ли я выбить из него дерьмо или извиниться за то, что проворонил такое важное событие в его жизни.
Лиам не мог погасить свою ярость по отношению к Хаммеру… но он мог себе представить, что тот должен был думать о нем все эти годы. Вероятно, он полагал, что Лиаму было наплевать на него и на Джульетту. Что боль потери ничего не значила для него. Принимая во внимание только версию событий Хаммера, Лиам полагал, что в его глазах он выглядел бесчувственным ублюдком. Он проклинал себя за то, что не доверился своей интуиции и не бросился со всех ног из Майами домой.
Может именно негодование Хаммера и побудило его затащить Рейн к себе в постель в ту ночь, когда Лиам стал ее Доминантом? В таком случае, его бы совершенно не удивил тот факт, что Макен намеренно сделал все, для того, чтобы она забеременела. Долбаный крысеныш.
Плевать,
Лиам закатил глаза.
Рейн? Если уж Хаммер не рассказал подробности самоубийства своей жены своему бывшему другу и, по совместительству, партнеру, то вряд ли он сказал хоть слово об этом Рейн. Да и Лиаму совершенно не хотелось выливать на измученную, наполовину сломленную девочку, их темное прошлое. Раскрытие деталей произошедшей истории никоим образом не поможет ему заработать ее доверие.
— Вот это непруха, мужик, — посочувствовал Сет.
— Но как, черт возьми, ты должен был знать, что произошло, если никто ничего не говорил тебе?
Так и есть. Но почему-то данный факт не умалял чувство его вины и желание сорвать на ком-то свой гнев.
— Не сыпь мне соль на рану…, - Лиам с такой силой схватился за руль, что побелели костяшки пальцев.
— Хаммер четко дал мне понять, что он воспользуется любой возможностью, чтобы снова затащить ее к себе в постель.
Сет задумался.
— Хмм, он, конечно, тот еще мудак, но ты сам определись: чего ты хочешь больше? Не позволить Хаммеру затащить Рейн снова в постель или удовлетворить потребности своей сабы? Мы же уже говорили об этом. Если ей нужны вы оба…
— Скажи, а ты сам хотел бы, чтобы сабу, о которой ты заботился, трахали твои друзья? — возразил Лиам.
— Не пытайся перевести все стрелки на меня. Сосредоточься на Рейн. Чего ты действительно боишься? Того, что она снова раздвинет ноги для Хаммера? Или, что, в конечном счете, она выберет его, а не тебя?
От этого вопроса, сердце Лиама пропустило удар. Черт, Сет видел его насквозь.
— Хаммер слишком облажался перед ней.
— А может, то, что он признался тебе во всем, означает, что он отпустил свое прошлое? Я понимаю, ты обижен на него, но, подумай сперва о ней.
Сет вел себя до умопомрачения терпеливо. И от этого Лиаму до чертиков хотелось стиснуть зубы.
— Я даю ей все, что ей нужно, дьявол тебя раздери!
— Сейчас я слышу лишь твою ревность. Ты должен поставить на первое место Рейн, а не Хаммера и свой гнев. До сих пор ты все делал правильно. Так не останавливайся же теперь.
Ну, какого хрена Сет говорил такие правильные вещи?! Расстроившись, Лиам вздохнул.
— Ну, ты и задница.
— Знаю, от тебя многое требуется, тебе тяжело, особенно учитывая тот факт, что ты не уверен, останется ли она с тобой.
— Она почти надорвала голос, выкрикивая Хаммеру признания в любви. А мне? Я за бортом.
— Как я понял, ты боишься, что Рейн убежит от тебя к Хаммеру и, возможно, навсегда. Но ты не можешь контролировать решения, которые они принимают. Ты можешь только сконцентрироваться на своих собственных желаниях.