Молодые дикари
Шрифт:
«Во время этого суда вы услышите массу возбуждающих слов, – сказал один из защитников, – много страстных речей о расовой терпимости, о физических недостатках людей и о слепом невинном мальчике, который, как утверждается, был безжалостно убит этими тремя юношами. Но мы призываем вас во имя правосудия, во имя справедливости, во имя бога выслушать нас вашим разумом, а не сердцем. Мы представим вам факты ясно и логично, и если они будут сопоставлены вместе с помощью разума и без влияния эмоций, то эти факты подскажут вам, какое принять решение в этом торжественном зале суда,
После этого началось само судебное разбирательство.
Были представлены свидетели: полицейский, арестовавший преступников, помощник окружного прокурора, прибывший в полицейский участок, чтобы присутствовать при допросе, лейтенант Ганнисон и детектив Ларсен, и все они единогласно подтвердили, что вечером десятого июля на всех троих ребятах были пятна крови. На второй день судебного разбирательства Хэнк вызвал на свидетельское место Антони Апосто. В то время как парень приносил присягу, в зале суда наступила тишина. На нем был опрятный синий костюм, белая рубашка и темный галстук. Когда он сел, Хэнк приблизился к нему, с минуту внимательно смотрел на него, а затем сказал: «Пожалуйста, не скажешь ли ты суду свое имя?»
– Антони Апосто.
– Ты так же известен под прозвищем Бэтман?
– Да.
– Откуда ты взял это имя?
– Он в комиксах. Бэтман, я имею в виду.
– Ты любишь комиксы?
– Да, мне нравятся картинки.
– Тебе трудно читать?
– Да, немного.
– Тебе нравится училище, Антони?
– Нет, не очень.
– Что ты изучаешь?
– Как стать авиамехаником.
– Ты хорошо учишься?
– Ну, не так уж хорошо.
– Тебе хотелось бы стать авиамехаником?
– Это довольно хорошая работа, и за нее хорошо платят.
– Да, но тебе хотелось бы им стать?
– Ну… нет. Не совсем.
– Кем бы тебе хотелось быть?
– Не знаю.
– Хорошо, подумай об этом минутку. Если бы у тебя был выбор, если бы ты мог стать в мире всем, чем захочешь, что бы ты выбрал?
– Я думаю, я хотел бы стать мировым борцом.
– Почему?
– Мне нравится борьба. Я хороший борец. Все это знают.
– Если суд освободит тебя, Антони, что ты будешь делать?
– Протест!
– Отклонен. Продолжайте.
– Что я буду делать?
– Да.
– Думаю, я вернулся бы в свой квартал. Думаю, я сделал бы именно это. Да, вначале я бы сделал это.
– А завтра?
– Завтра? Вы имеете в виду, что бы я делал завтра?
– Да.
– Ну, я не знаю. – Он пожал плечами. – Откуда я знаю, что бы я делал завтра?
– Свидетель, отвечайте, пожалуйста, на вопрос – сказал Самалсон.
– Завтра? Ну… – Апосто в раздумье нахмурил брови. – Завтра? – Он вытер со лба пот. В течение трех напряженных минут он сидел, думая, и наконец ответил: – Я не знаю, что бы я делал завтра.
Хэнк отвернулся от парня.
– Свидетель ваш, – сказал он защите.
Один из защитников Апосто поднялся.
– У нас нет вопросов, ваша честь.
– Очень хорошо. Свидетель может быть свободным. Вызовите Чарльза Аддисона. Чарльз Аддисон, будьте любезны занять свидетельское
– Аддисон, высокий худой человек в сером костюме, вышел вперед и принес присягу. Хэнк подошел к своему столу, взял папку и передал ее судебному клерку.
– Пожалуйста, я хотел бы, чтобы это приобщили к делу как вещественное доказательство, – сказал он.
– Что это? – спросил Самалсон.
– Заключение из психиатрического отделения госпиталя «Белльвью» на Антони Апосто, одного из подсудимых.
– Разрешите мне взглянуть на него. – Самалсон просмотрел заключение и вернул его клерку.
– Зарегистрируйте это как вещественное доказательство под номером один.
– Спасибо, ваша честь, – поблагодарил Хэнк и повернулся к Аддисону.
– Ваше имя, пожалуйста, сэр?
– Чарльз Аддисон.
– Чем вы занимаетесь, мистер Аддисон?
– Я психолог. Я имею ученую степень по психологии.
– Где вы работаете, мистер Аддисон?
– В госпитале «Белльвью». Я состою штатным психологом палаты номер пять по выявлению коэффициента интеллекта личности.
– Что из себя представляет палата номер пять?
– Это палата для юношей.
– Вы давно работаете в психиатрическом отделении госпиталя «Белльвью»?
– Двенадцать лет.
– И много за это время вы проделали психологических тестов?
– Да. Очень много.
– Это верно, что вы провели несколько психологических тестов в отношении Антони Апосто и подготовили заключение, подписанное вашим начальником доктором Дерего?
– Верно.
– Мистер Аддисон, в заключении имеется множество психологических терминов. Могли бы вы объяснить мне некоторые из них?
– Попытаюсь.
– В заключении вы говорите, что во время тестов Апосто дал много ответов, указывающих на слабое восприятие действительности и слабую рассудительность. Что это означает в отношении парня, который, возможно, убил ножом другого парня?
– Ну, это могло бы означать, что для этого молодого человека факт нанесения ножевых ударов не имел реальной связи с окружающей действительностью. Например, кто-то возможно, сказал ему: «Зарезать этого парня ножом – забавно». В этом случае Апосто мог бы ухватиться за мысль, что это забавно. Или, может быть, он неправильно истолковал чьи-то слова, что вызвало в нем ярость, не соответствующую реальному значению сказанного. Короче говоря, мотив его поступка мог совсем не иметь ничего общего с реальной ситуацией. Это и означает слабое восприятие действительности. Его мотивы к тому, чтобы зарезать кого-то ножом, могли быть абсолютно нереальными.
– Понимаю. Как, по-вашему, мистер Аддисон, способен Антони Апосто совершить поступок, который требует предварительной подготовки?
– Нет. Я считаю, что нет. Мы должны исходить из того, что человек, способный что-то заранее запланировать, является личностью с трезвым восприятием действительности. Я сейчас говорю о настоящем плане, вы понимаете.
– О плане, требующем длительной подготовки? Например, план о будущей карьере. План сбережений. Вы это имеете в виду?
– Да.
– Вы слышали Апосто несколько минут тому назад? Слышал.