Молох Империи. Дилогия
Шрифт:
Однажды он перешел дорогу бээнцам. Когда бригада прибыла из штольни и построилась на обед, кто-то из охранников бросил в его адрес нелестное замечание. В ответ Рестик обозвал его 'беложопым кретином', что вызвало всеобщую бурю смеха. Два охранника скрутили смельчака, обработали дубинками и куда-то увели. Когда бригада пообедала и начала строиться у выхода из барака, Рестика привели голого, избитого, с выкрашенными несмываемой ярко-красной краской ягодицами. Никто из зэков над ним не посмеялся. После этого случая еще долго не находилось смельчаков поконфликтовать с охраной.
Во всех лагерях миров смерти империи существовала одна интересная особенность и являлась она превентивной мерой
Правда, 'оргазмотронами' пользовались далеко не все. Находились такие, которые после одного-двух 'заходов' не прикасались к ним по разным причинам. Не признавал их и Хатан. А после первого сеанса и Мэк, на которого на утро накатила волна гнетущих и болезненных воспоминаний о Хельге, испортивших настроение на несколько дней.
Рестик тоже не признавал 'оргазмотрон', но по каким-то своим причинам. Он даже не разу не пытался воспользоваться им. Рестик предпочитал просто мастурбировать в своем кубрике после отбоя, чем вызывал многочисленные шуточки и издевательства, и особое неудовольствие соседей по койкам. Поначалу они пытались его обуздать кулаками, но потом потеряли всякую надежду, наблюдая, как каждую последующую ночь Рестик все также целеустремленно принимался за старое. Придурок – он и есть придурок, что с него возьмешь?
И вот он покончил с собой. Когда бригада собралась после смены и строем направилась к ожидающему гравитолету, Рестик шел и еле слышно повторял: 'Как больно!' Внезапно вырвавшись из строя, он бросился к обрыву с криком: 'Если б вы только знали, как больно!' И прыгнул. Никто не успел его задержать.
В одном из очередных циклов, когда Мэк по обыкновению вспарывал жилу силовым раздробителем, по приемопередатчику послышались близкие крики и грязная ругань Маонго. Тщедушный Шкодан сделал неуверенную попытку увернуться от кулаков верзилы и, пропустив несколько ударов, рухнул на камни.
Мэк стиснул зубы и снова решил не вмешиваться, вспоминая, как накануне сцепился с Маонго и тот схватился за раздробитель, вынудив Мэка ответить тем
Получив свое, Шкодан принялся разбирать кучу, раздробленную Маонго, а тот спокойно расселся на камнях. Перетащив на платформу глыбы негра, Шкодан продолжил дробить породу на своем участке.
И тут из пылевого облака возник бронированный скафандр охранника. Надсмотрщик оценил участки всех троих и гребущегося в породе робота.
– Слизняк пальцем деланный! Ты опять копошишься как дохлая крыса!
Участок Шкодана представлял собой печальное зрелище. Маонго и Мэк ушли далеко вперед, оставив его позади со своеобразным островом из крупных и мелких глыб.
– Ах ты сволочь ленивая! – охранник подскочил к Шкодану и резко ударил ногой в живот. – Я тебе покажу как работать!
Изрыгая нечленораздельную брань, он продолжил наносить удары по упавшему наземь заключенному. Тело раба подпрыгивало под ударами увесистых носков горных ботинок.
Мэк подбежал к надсмотрщику. Он хотел было попытаться все ему объяснить, но не успел. Причиной явилась шоковая дубинка неожиданно приложенная к голове. Гермошлем не спас от парализующего удара.
В голове все завертелось, в глазах потемнело. Мэк полностью потерял ориентацию в пространстве и упал. Через несколько секунд он пришел в себя. Охранник к этому времени уже пошел обратно – проводить обход дальше.
Матерясь про себя, Мэк подождал, пока его силы восстановятся и побрел за очередной глыбой, накапливая злость и пережидая пока уйдет слабость.
Шкодан отходил долго. Отходить ему никто не мешал, но когда он поднялся на ноги, тут же получил оплеуху от Маонго. Скрепя зубами, Мэк подошел к непутевому напарнику и стал помогать перетаскивать глыбы. Он не видел, как улыбнулся Маонго, а если бы увидел, запустил бы одну из каменюк ему в рожу.
Избитый и ослабевший Шкодан взял очередной камень и, зацепившись ногой о выступ, рухнул наземь. Мэк подбежал к нему помочь подняться. Но Шкодан затих. Тогда Мэк перевернул его. Оргстекло гермошлема было разбито. Лицо превратилось в кровавое месиво. Прочный и острорежущий минерал раздробил кости лица и вошел в мозг. Смерть наступила мгновенно.
– Маонго… Какая же ты ублюдина, Маонго…
Мэк зарычал, давно скопившаяся злость требовала выхода. И выход она нашла. Он бросился к негру, на лету ударив его замком рук по гермошлему, когда тот не ожидал нападения. Верзила рухнул на камни, но проворно перекатившись, вскочил на ноги, выставил руки вперед. С каким-то улюлюканьем Маонго ринулся на противника, нанося мощные удары, которые впрочем встречали лишь воздух. Мэк сумел в очередной раз увернуться и двинул ногой ему в живот. Маонго только пошатнулся и обрушил новую серию мощных ударов, но снова впустую. Его удары встречали лишь воздух. Однако вскоре один достиг-таки цели и сбил Мэка наземь.
Негр тут же налетел на него, но вдруг остановился, опасаясь удара ногами. Тогда, подловив момент, он ударил правой ногой, когда Мэк попытался встать.
Удар вышиб воздух из легких, дыхание сперло, но Мэк все же смог откатиться достаточно далеко и вскочить на ноги.
– Ну, давай, давай, новичок, – уверенно отчеканил негр с превосходством в интонации, – посмотрим, какой из тебя герой. Я с удовольствием выясню сколько в тебе геройства, а сколько обыкновенного дерьма, когда я тебе переломаю все ребра.