Молох Империи
Шрифт:
Мэк крайне осторожно подогнул колени и отпихнул навалившегося ирианца в дальний угол могилы. Сверху послышались шаги. Появившийся легионер заглянул вниз.
– Он здесь, сержант! – глухо, из-за противогаза, крикнул он.
Появился Хатан.
– Мэк, ты как?
Мэк поднял свободную руку и сжал в кулак.
– Встать можешь?
Он приподнялся, потом очень осторожно встал на ноги.
– Давай руку, – Хатан протянул свою и они сцепились. Медленно и осторожно он вытащил друга наверх.
– Нюхнул?
– Угу.
– Идти
– Угу.
– Пошли.
Управляемый командами ротного, гравитолет сел у первой траншеи и раскрыл люки десантного отсека. Туда внесли раненого в челюсть огнеметчика и еще одного с раной в животе и выходным отверстием в пояснице.
– Живее, живее! – закричал Кракс на Хатана и Мэка.
Забравшись внутрь, Мэк уселся поближе к выходу. В голове прочно засела мысль поскорее отсюда убраться.
– Назначь кого-нибудь, сержант, – распорядился ротный, – для присмотра.
На борт запрыгнул назначенный легионер. Люки закрылись. Машина поднялась в воздух и с постоянным ускорением помчала прочь из зараженной зоны.
Пилот перешел на управление автопилотом, контролируемое бортовым вычислителем, хранящим в памяти весь маршрут.
Раненный в живот громко стонал и бредил. Когда границы зоны миновали, сопровождающий снял с него противогаз, предварительно врубив систему отсоса воздуха, сверяясь во время ее работы с показаниями датчиков. Мэк сорвал и свой противогаз, ненавистный, но спасший жизнь, и жадно заглатывал свежий воздух. Жжение и боль не проходили, в добавок заслезились глаза, и потекло из носа.
С третьего противогаз стянуть не удавалось, он остервенело отбивался, хрипел и норовил лягнуть сопровождающего.
– Ну все, – произнес Мэк, когда легионер с раной в животе затих. – Отмучался.
На подлете пилот сообщил о своем грузе, гравитолет встретил дежурный медотряд. Оценив состояние прибывших, хирург злобно прикрикивал на санитаров, чтобы те поскорее подносили все необходимое для проб крови, антидоты, снотворное и обезболивающее.
Мэк попытался отвлечься от болезненных ощущений, но горящие носоглотка и легкие не позволяли думать о чем-то другом, кроме с трудом терпимой боли. После последних инъекций он еще какое-то время продолжал мыслить. Но вдруг, как будто кто-то нажал выключатель в мозгу. Он мгновенно погрузился в царство Морфея.
Спустя пару недель Мэк отдыхал на лугу недалеко от полевого госпиталя. Отдыхал после очередной гипервентиляции легких, облокотившись о худосочное деревцо с прожженной кроной. Ирбидорское светило взошло в зенит и теперь приятно пригревало, способствуя полному отдохновению. Мысли скакали лихорадочной каруселью, и при каждой новой попытке собрать их и остановиться на чем-то одном, Мэк неизменно терпел поражение. Очень хотелось курить, но ему строго-настрого это запретили. Да и сам он прекрасно понимал, что это крайне опасно в его состоянии.
Ему вспомнился легионер из его роты, с которым он попал в лазарет. Его так и не смогли
– Вот ты где, – послышался до боли знакомый голос.
Из-за дерева вышел Хатан, улыбаясь и щурясь от солнца. Они обнялись.
– Ну рассказывай, что тут с тобой? Скоро домой?
– Домой? Не-ет, меня сегодня на комиссии признали годным. Скоро вернусь в полк.
– Что? Да они в своем уме? Ну, мудаки! Тебя же из когтей смерти с трудом вырвали!
Хатан был крайне возмущен и до боли сжал кулаки.
– Хотя, я не удивлен, – сказал он, – мы же пушечное мясо, а мяса на этой войне требуется много, иначе не заткнешь все дыры.
– Оставь. Я уже давно ничему не удивляюсь.
– Скучаешь, небось?
– Да тут не поскучаешь, веселая компания подобралась. Соседи по койкам – ребята из мобильной пехоты.
– Нишиты?
– Нет. Торкондцы… Здоровенные такие, крепкие… Я уже пятый день, как говорить нормально могу… Общаемся, в картишки перекидываемся.
– Что-то я ни разу эту хваленную мобильную пехоту не видал.
– Они вроде как с начала кампании тут торчат… в резерве стояли… А недавно их на укрепрайон бросили, там ирианцы их полдивизии намолотили. Под Виароном.
– Виарон, говоришь? Где-то я уже слышал про такой городишко.
– Так вот, – продолжил Мэк выкладывать не совсем свежие новости, – ирианцы понастроили там множество ложных целей, даже без ландшафтных голограмм. Это ввело в заблуждение авиацию и артразведку. Да и потом, у ирианцев оказалось много мобильных РЭБ-станций и высококлассных спецов. Эти торкондцы рассказывали, что у них связь часто пропадала. А еще, говорят, вызывают атмосферники, чтоб те расправились с обнаруженной колонной, а те прилетят, покружат и – ничего. А иногда где-то в другом месте ракетно-бомбовую нагрузку высвобождают, раз даже по своим же.
Хатан скрипнул зубами, представив себя на месте торкондцев. На этой войне всякое может случиться.
– Что ж они, недоделки, совсем ослепли?
– Да нет. Прилетают бомбёры на указанные координаты, а там вместо колонны раздолбанная техника горит. Летуны так и ретируются ни с чем. Это потом разобрались: ирианцы, оказывается, перед налетом (тоже еще вопрос, как они о нем узнают?), устраивают бутафорские пожары, наносят закопчения, снимают с техники целые узлы или частично разбирают ходовую, да еще реально выведенную из строя, порядком покореженную технику с собой тягают. Вот и выходит, что летунам кажется, что их кто-то опередил.