Молот Эдема
Шрифт:
Пастор стоял у двери, дожидаясь, когда Ленни закончит разговаривать. Сердце мучительно билось у него в груди. Он уже примерно знал, что скажет. Но заглотит ли Ленни наживку? От этого зависело все.
Через минуту Ленни повесил трубку и сказал:
– Привет. Рикки, ты сегодня видел Марио? – спросил он, с трудом скрывая раздражение. – Он должен был уехать полчаса назад.
– Да, я его видел, – ответил Пастор. – Мне не хочется сообщать вам плохую новость, когда утро еще только начинается, но он вас послал.
– В каком смысле?
Пастор рассказал историю, которую придумал перед тем, как поднял разводной ключ и двинулся к Марио.
– Он так скучает по жене и детям, что сел на свой пикап и уехал из города.
– Вот дерьмо! А ты откуда знаешь?
– Он проехал мимо меня рано утром, направляясь в Эль-Пасо.
– Почему, черт возьми, он мне даже не позвонил?
– Он очень не хотел вас подводить, ему стало стыдно.
– Остается надеяться, что он пересечет границу и будет ехать до тех пор, пока не нырнет в океан.
Ленни потер глаза костяшками пальцев.
Пастор начал импровизировать:
– Послушайте, Ленни, у него совсем молодая жена, не будьте к нему слишком строги.
– Строг? Ты серьезно? Марио – уже история.
– Но он нуждается в этой работе.
– А мне нужен человек, который смог бы доставить чертов агрегат в Нью-Мексико.
– Он копит деньги на дом с бассейном.
– Кончай, Рикки, еще немного, и я заплачу, – язвительно заявил Ленни.
– Послушайте, – небрежно проговорил Пастор. – Я доведу ваш проклятый грузовик до Кловиса, если вы обещаете не увольнять Марио.
Он затаил дыхание.
Некоторое время Ленни молча смотрел на Пастора.
– Знаете, Марио неплохой парень, – продолжал Пастор.
Прекрати бормотать, твоя речь должна быть расслабленной.
– А у тебя есть права класса Б?
– С тех пор, как мне исполнился двадцать один год.
Пастор достал бумажник, вытащил права и бросил на стол. Это была подделка. У Звезды имелись точно такие же. Пол Бейл умел делать подобные вещи.
Ленни посмотрел на права и подозрительно спросил:
– А у тебя в этом какой интерес? Кажется, ты говорил, что не хочешь переезжать в Нью-Мексико.
Перестань ходить вокруг да около, Ленни, скажи мне «да» или «нет»!
– Мне бы не помешали пятьсот долларов.
– Ну, не знаю…
Ну и сукин же ты сын, Ленни, я убил человека, давай решай!
– Двести?
Да! Спасибо тебе! Спасибо!
Он сделал вид, что колеблется.
– Двести маловато за три дня работы.
– Два с половиной. Я дам тебе двести пятьдесят.
Все, что угодно, только давай ключи!
– Послушайте, я в любом случае отгоню ваш паршивый грузовик, потому что Марио хороший парень и я хочу ему помочь. Поэтому просто заплатите столько, сколько эта работа стоит.
– Хорошо, хитрая твоя рожа, я плачу триста.
– Договорились.
И я получил сейсмический вибратор.
– Спасибо за помощь, – сказал Ленни. – Я этого не забуду.
На лице Пастора расцвела улыбка.
– Не сомневаюсь.
Ленни открыл ящик письменного стола, вытащил листок бумаги и бросил на стол.
– Заполни форму для страховки.
Пастор замер.
Он не умел ни читать, ни писать.
Его охватил ужас.
– Ну, давай, заполняй быстрее, – нетерпеливо проворчал Ленни. – Это не гремучая змея.
Очень жаль, но я ничего не понимаю, закорючки на бумаге ведут свой бесконечный танец, а я даже не могу заставить их остановиться!
Ленни посмотрел на невидимую аудиторию.
– Еще минуту назад я мог бы поклясться, что этот парень не спит.
Лей, тор, пур-дой-кор…
Пастор протянул руку и взял листок.
– Ну, что тут сложного? – спросил Ленни.
– Я просто думал о Марио. Как вы полагаете, с ним все в порядке?
– Забудь о нем. Заполни страховку и уезжай. Я хочу, чтобы грузовик отправился в Кловис.
– Ладно. – Пастор встал. – Я заполню страховку на улице.
– Хорошо, а мне нужно решить еще пятьдесят семь проклятых проблем.
Пастор вышел из кабинета Ленни в основной офис.
Ты проделывал подобные штуки сотни раз, нужно успокоиться, ты справишься.
Он остановился у двери Ленни. Никто не обращал на него внимания; все занимались своими делами.
Пастор посмотрел на форму.
Большие буквы торчат, как деревья среди кустов. Если они смотрят вниз, значит, ты держишь листок вверх ногами.
Так и оказалось. Он перевернул форму.
Иногда попадался знак X, напечатанный жирно, написанный карандашом или красными чернилами, чтобы показать, куда ставить фамилию; но здесь все оказалось сложнее. Пастор умел писать свое имя. На это уходило некоторое время, получалось не слишком аккуратно, но он умел.
Однако больше он ничего написать не мог.
В детстве Пастору помогала врожденная сообразительность, и он не нуждался в умении читать и писать. Он быстрее всех складывал в уме числа, хотя и не знал, как записывать их на бумаге. Память его никогда не подводила. Он заставлял других делать то, что хотел, не написав ни строчки. В школе он каким-то непостижимым образом умудрялся не читать вслух. Если им давали письменное задание, он всегда находил кого-нибудь, кто делал это за него, а если не получалось, придумывал тысячи оправданий. Учителя пожимали плечами и говорили: если ребенок не желает учиться, они не могут его заставить. Он заработал репутацию лентяя, а когда тучи у него над головой начинали сгущаться, прогуливал уроки.