Молот Люцифера
Шрифт:
И подумал: на самом деле я задал этот вопрос, чтобы ответ был записан на ленту.
— Несколько голов, — сказал Дан Форрестер. — Похоже, что должно быть именно так. Думаю, что комета уже начала распадаться. И если этот процесс начался, он будет продолжаться дальше. Вероятно. Скорее всего.
— Так тогда опасность тем более уменьшается, — сказал Гарви.
Шарпс не слушал его. Он поднял глаза к потолку.
— Уже распадается?
Улыбка Форрестера стала шире:
— Весьма вероятно.
Затем он снова обратил внимание на Гарви Рэнделла.
— Вы спрашиваете, опасно ли это
Рэнделл недоумевающе взглянул на Форрестера.
Форрестер ангельски улыбнулся:
— Вот, вероятно, почему комета уже сейчас так ярко светится. Некоторые составляющие ее газы вступили в химическое взаимодействие. Подумайте, какое зрелище нам предстоит, когда эти газы по-настоящему вскипят при прохождении кометы вблизи Солнца! Еще бы!
Шарпс, которого осенила та же мысль, затушил глаза веками.
— Доктор Шарпс… — сказал Гарви.
— О… Да, конечно. Что произойдет, если столкновение произойдет? Столкновение, которого на самом деле не будет… Что ж, если ядро большое и движется оно с большой скоростью — это опасно. При столкновении выделится громадное количество энергии.
— Опасно — из-за каменных включений? — спросил Гарви. Камни — это было доступно его пониманию. — Они большие, эти каменные включения?
— Не очень, — сказал Форрестер. — Но это лишь теория…
— Вот именно, — Шарпс снова осознал, что на него смотрит камера. — И вот почему нам необходимо послать исследовательский корабль. Мы не знаем. Но полагаю, что каменные вкрапления не велики — размером от бейсбольного мяча до маленького холма.
Гарви почувствовал облегчение. Не может быть, чтобы это оказалось опасным. Маленький холм?
— Но, разумеется, это не имеет значения, — сказал Шарпс. — Камни вкраплены в замерзшие газы и водяной лед. То есть удар будет нанесен, как если б с Землей столкнулось несколько твердых небесных тел, а не скопление небольших обломков.
Гарви помолчал, обдумывая услышанное. Будущий фильм придется тщательно редактировать.
— Мне, тем не менее, не кажется, что это опасно. Даже железно-никелевые метеориты обычно сгорают до того, как успевают достигнуть земной поверхности. Это факт: во всей истории человечества документально зафиксирован лишь один случай, когда падение метеорита принесло кому-либо вред.
— Конечно. Вы имеете в виду ту женщину из Алабамы, — сказал Форрестер. — Благодаря этому случаю ее фотография была опубликована в «Лайфе». На фотографии был отчетливо виден синяк — самый большой синяк, который я когда-либо видел. Кажется, все это вылилось в судебный процесс? Хозяйка квартиры, где жила эта женщина, утверждала, что метеорит принадлежит ей —
— Послушайте, — сказал Гарви. — Хамнер-Браун летит в атмосферу с большей скоростью, чем обычный метеорит, и состоит она в основном из льда. Значит, и сгореть она должна быстрее, не так ли?
Оба ученых — одновременно — замотали головами: одна голова с тонким лицом, украшенным похожим на глаза насекомого очками, вторая голова — снизу густая растрепанная борода, а сверху очки в массивной оправе — обе замотали отрицательно. А от противоположной стены точно так же головой замотал Марк. — Метеориты сгорают быстрее, — сказал Шарпс. — Когда падающее тело достигает определенного размера, уже не имеет значения, обладает Земля атмосферой или нет.
— Для нас имеет значение, — похоронным голосом добавил Форрестер.
Шарпс осекся на секунду, потом рассмеялся. Очень вежливо рассмеялся. Гарви подумал, что смех этот звучит искусственно. Шарпс постарался рассмеяться так, чтобы не обидеть Форрестера.
— Вот что нам нужно: хорошая аналогия. Гм… — лоб Шарпса пошел морщинами.
— Ванильное мороженое с фруктами, — сказал Форрестер.
— А?
В бороде Форрестера прорезалась широкая улыбка:
— Кубическая миля мороженого с фруктами. Обладающая при этом кометной скоростью.
Глаза Шарпса вспыхнули:
— Отлично! Итак, предположим, что Земля столкнется с порцией ванильного мороженого с фруктами. Объем мороженого — одна кубическая миля.
Господи боже, они свихнулись, подумал Гарви. Оба ученых кинулись обгоняя друг друга к доске. Шарпс начал рисовать.
— О'кей. Ванильное мороженое с фруктами. Давайте рассмотрим: в середине замороженный ванильный крем, поверх которого кладется слой мороженого…
За его спиной раздался какой-то приглушенный звук. — Шарпс этот звук проигнорировал. Во время всего интервью Тим Хамнер не вымолвил не слова. А теперь он корчился, пытаясь сдержаться, пытаясь не разразиться хохотом. Он закатил глаза задыхаясь, осилил себя, придав лицу серьезное выражение: «Я не могу с этим согласиться…» И закричал — крик его напомнил рев осла: — Моя комета! Кубическая миля… ванильного… моро… женого!..
— Имеющего слой воздушного крема в качестве внешней оболочки, — усилил его смятение Форрестер. — Этот слой крема испарится, когда молот обогнет Солнце.
— Она называется Хамнер-Браун, — поправил Тим, страдальчески вытягивая лицо. — Это Хамнер-Браун.
— Нет, дитя мое, это кубическая миля ванильного мороженого с фруктами. И находящийся под внешней оболочкой слой мороженого по-прежнему находится в замороженном состоянии, — сказал Шарпс.
— Но вы забыли… — начал Гарви.
— На один полюс этой порции мороженого мы положим вишенку и примем, что в перигелии этот полюс окажется в тени. — Шарпс нарисовал вишенку. Рисунок демонстрировал, что когда комета обогнет Солнце, вишенка, расположенная на оси сфероида, окажется в противоположной от него стороне. — Не надо, чтобы эта ягодка была подпалина солнцем. И давайте сверху посыплем толченными орехами. Это будут каменные вкрапления… Вишня у нас, предположим диаметром в двести футов…