Момент бури
Шрифт:
Ну, да… Первый ранг.
– Я в коридоре девчонку встретил…- нерешительно сказал я.- Она сопровождала носилки с недавно прооперированным человеком…
– А, Галина,- рассеянно кивнула Тропинина, что-то переключая.- Уже закончила… Давно пора.
– У нее первый ранг!- возмущенно воскликнул я.
– И что?- целительница по-прежнему не смотрела на меня.
– Закончила? Закончила операцию?! У нее что, еще и целительская лицензия имеется?! Да она же соплячка еще! Ей же лет десять, не больше!
– Одиннадцать. И довольно глупо было бы отказывать моей дочери в унаследованных от матери способностях.
– Но как же вы можете вмешивать в свои телепатические дела собственного ребенка?! И где - в больнице!
– Галина - очень одаренная девочка,- Тропинина обернулась и невозмутимо взглянула на меня.- Прирожденный целитель и телепат высокого уровня. Вряд ли я сумела бы ей запретить заниматься любимым делом. А что до ее возраста… так ты и сам ребенок, Манфред. Тебе еще нет семнадцати. По закону Земного Содружества ты являешься несовершеннолетним, и персонкод гражданина, которым ты станешь только через пять лет, получен тобой нелегально.
Я заскрежетал зубами. Чертова телепатка! Я давно уже не ребенок, проклятье! Несмотря на свой возраст, пес его забери! А что до персонкода, так кому на Земле какое дело, как именно я его получил! Кроме Снежина, разумеется, но даже он промолчал! Эта же…
– Кажется, ты хотел спросить о Кристине,- усмехнувшись, напомнила Тропинина, снова впиваясь взглядом в экран стереосета.
– Да,- ответил я, что еще мне оставалось.- Я могу ее увидеть?
– Можешь. По коридору налево. Вторая палата.
– С ней… все в порядке?
– Да.
– Кстати,- сказал я, поколебавшись.- Сколько я вам должен?
– Нисколько,- пожала плечами Тропинина, изучая какие-то диаграммы на экране.
Я очень сильно удивился. За услуги профессиональных целителей всегда приходилось выкладывать немаленькие суммы, даже если у вас всего-то навсего порез от бритвы. А тут Кристина, малыш и я сам, не знаю, может быть, Тропинина и для Тэйну что-то сделала… И она отказывается от законно заработанных денег?
– Отказываюсь,- невозмутимо подтвердила целительница.
– Почему?- не удержался я от вопроса.
– Ольмезовский получил свое с твоей помощью,- с леденящей душу яростью в голосе объяснила она, и меня накрыло гигантской лавиной сокрушительного гнева.- У этого человека,- продолжала она,- сошла с ума душа. Ум, интеллект, гениальность - это все осталось прежним, а душа давно уже разучилась сострадать и любить. Такому не место в инфосфере и вообще в этой жизни!
– Ух!- потрясенно воскликнул я.- Как же вы его ненавидите!
– Извини,- холодно бросила Тропинина, восстанавливая контроль над своими эмоциями и по-прежнему не отрываясь от экрана стереосета.
Я кивнул, собираясь уходить.
– Подожди.
Я обернулся. Тропинина оторвалась от стереосет-экрана и посмотрела на меня. Глаза у нее оказались темно-голубыми, того глубокого насыщенного ледяного цвета, какой бывает у поверхности промерзших до самого дна горных озер. Снежная Королева…
Женщина понимающе кивнула мне.
– Ты зовешь меня Снежной Королевой,- сказала она, и в ее голосе стыл морозный холод зимнего ненастья.- Что ж, скорее всего, я и вправду произвожу подобное впечатление. Холодная, расчетливая, с куском льда вместо сердца… Мне иначе нельзя. Когда слишком часто сталкиваешься со смертью, постоянно видишь вокруг болезни и связанные с ними уродства, изо дня в день живешь чужим страданием, чувства притупляются на второй-третий год после начала работы. Что-то неизбежно теряется, уходит из души безвозвратно… Чаще всего телепаты-целители не выдерживают такого напряжения. Сходят с ума, кончают жизнь самоубийством, сами становятся пациентами… А я работаю в клинике больше тридцати лет. Для перворангового телепата это огромный срок, ведь наша жизнь проходит в гораздо большем темпе, нежели жизнь обычного, не связанного с инфосферой человека. Но как бы там ни было, мы тоже люди, мальчик. Такие же, как и вы. Мы любим, страдаем, испытываем боль…- Тропинина положила подбородок на сцепленные пальцы рук, взгляд ее стал задумчивым.- Паранорма психокинеза, даже ограниченная, как у нас, целителей, предполагает возможность предвидения. Но этот аспект нашей с тобой силы стихиен и проявляется сам собой, контролировать его бесполезно и зачастую просто невозможно. Так было с тобой в ресторане, когда ты предсказал нам с Айрелем Весениным неизбежную разлуку. Так происходит сейчас со мной, когда я смотрю на тебя… Ты дал нам свое знание, теперь моя очередь отдать тебе свое…
Я вскрикнул, дернулся, но ничего не мог поделать. Куда мне против первого-то ранга…
…Калейдоскоп стремительно меняющихся образов. Города, дороги, узоры незнакомых созвездий. Лица людей и Чужих, с которыми мне предстояло общаться. Враги и друзья, мужчины и женщины, дети и взрослые, знакомые и незнакомые…
Орнари Ми-Грайон, только не такой, как сейчас, а в возрасте, с гривой иссиня-черных распущенных волос… в его руке пылает зловещем багровым пламенем алая звезда со множеством лучей и сложным геометрическим рисунком в середине
Не известный мне синеглазый мужчина-землянин, камень в кольце на его пальце разбрызгивает во все стороны колючие сине-золотые искры. С его образом ассоциировалось странное прозвание: Солар-а-Край, Хранитель Ледяной Обители…Я встречу его до того, как он станет первым президентом созданной стараниями его сподвижников Земной Федерации…
Умирающая на моих руках женщина-Чужая… на мгновение мне показалось, будто я вижу Тэйну, и сердце болезненно сжалось в груди, но потом я увидел лицо… Это было лицо Воркен Мин-лиа, и легче от осознания того,что это все-таки не Тэйну, мне не стало…
Горы. Белоснежно-царственные, отливающие в лучах восходящего солнца бледным золотом, знакомые с раннего детства вершины. Таящие в себе смертельную угрозу…
Лицо врага, похожее на мое собственное, как одна капля воды похожа на другую. Мой Наставник, вынужденный решать, кого из нас считать настоящим…
Ослепительно белое солнце иного мира. Белоснежный город, с высоты полета глайдера казавшийся вышитым белым шелком на покрытой густой зеленью равнине. Узкая дорожка, вьющаяся среди ярких, неописуемо прекрасных цветов самых разных расцветок и форм. Дорожка оканчивается круглой площадкой, вокруг которой растут только розы. Обыкновеннейшие земные розы, из тех, что каждое короткое лето цветут почти у каждого дома. Тонкая хрупкая женщина в белом костюме и длинными, до колен, волосами, оборачивается на звук моих шагов. Мгновение мы смотрим друг другу в глаза.
– Мама!- отчаянно кричу я, бросаясь к ней.- Мамочка!
Она улыбается мне растерянной, такой знакомой улыбкой… алые розы падают из ее рук на влажную землю… все происходит медленно-медленно, как во сне.
– Манфред… малыш…
Она оседает в моих руках, из ее лица стремительно уходит жизнь… слабое сердце… она не выдержала связанного с нашей встречей волнения… а я ничем, ничем не могу помочь, ведь я не целитель… и никого нет рядом, она сама просила, чтобы никто нам не мешал… и вот что из этого вышло!