Монарх от Бога
Шрифт:
– Это сделали люди дяди Александра.
Лакапина сейчас беспокоило другое. Он посмотрел в окно. Нужно было спешить на встречу с царём Симеоном, потому что солнце готово было опуститься за горизонт. Роману вновь понадобился Гонгила. Он позвал евнуха и сказал ему:
– Славный Гонгила, в твоих руках судьба Константинополя. Возьми двух-трёх воинов и поспеши в бухту Золотой Рог. Распорядись любой скидией и выплыви из бухты. Справа на побережье Босфора ты должен найти командующего армией Льва Фоку. Передашь ему, чтобы он двинулся всем своим войском на север и сблизился за городом правым и левым крылом с болгарами. Но в сечу чтобы
– Гонгила всё понял, - ответил евнух.
– Да храни тебя Бог, - и Роман похлопал Гонгилу по плечу. Тут же он обратился к Зое-августе и Багрянородному: - Божественные, мне пора на свидание к царю Симеону.
На коротком пути до крепостных ворот Роман Лакапин успел подумать о том, что сказал отрок Багрянородный. «Откуда у него такое убеждение в причастности к убийству Анатолика императора Александра? Уж не прочит ли тот на место Анатолика кого-то из своего окружения?» - предположил Лакапин. И первым, кто пришёл ему на ум, был вельможа из молодых да ранних Неофит. «Ой, не хотелось бы мне быть под его пятой», - завершил невесёлые размышления Лакапин, подъезжая к воротам.
Царь Симеон уже злился. Он находился в окружении свиты и смотрел на заходящее солнце: готовился взмахнуть рукой, как только солнце скроется за горизонтом, чтобы начать приступ. К нему уже всё было приготовлено. В душе Симеон ругал всякими непотребными словами византийцев, называл их обманщиками, лжецами, пронырами и грозился отомстить за обман в первую очередь Роману Лакапину. Царю были очень нужны две колесницы с золотом и серебром. Бедствовал он вместе со своим народом от нищеты. И то, что император решил откупиться от него, он счёл за благо. А теперь выходило, что золото и серебро не дойдёт до его рук и византийское войско вот-вот обложит болгарскую рать, как свора собак медведя. Его лазутчики не только выследили врага, но и привели «языка», который всё честно рассказал. И это было правдой. Симеон сам слушал грека, и всё сказанное сходилось с тем, что выложил ему при встрече Роман Лакапин. Попадись ему теперь этот проныра после захода солнца, он бы своей рукой казнил его за обман: золото, серебро - они уже в глазах Симеона сверкали, рябили, пересыпались.
А солнце уже легло на горизонт и быстро-быстро, как показалось Лакапину, проваливалось в бездну. Стражи у ворот узнали доместика и распахнули ворота. Колесницы ещё далеко громыхали позади, а Роман Лакапин выскочил на открытое пространство и увидел, что царь Симеон взмахнул рукой и повёл своих воевод к войску. Роман ударил коня плетью, догнал царя и воевод а крикнул:
– Государь Симеон, остановись!
Царь развернул коня и, не видя за спиной Лакапина колесниц, схватился за меч и, обнажив его, ринулся на доместика.
– Вот я тебе покажу «остановись»!
– Но, государь, солнце ещё не скрылось. Видишь, ломтик на горизонте лежит? И ты можешь нарушить слово чести.
Царь смотрел не на солнце, а на две колесницы, которые выкатились из ворот крепости. Он убрал меч в ножны и с нотой вины произнёс:
– Старею, брат. Не поверил я тебе.
– Симеон повернулся к воеводам: - Стогнев, иди, принимай золото и серебро. Фролов, приведи пленного воина-грека, отдай командиру.
Колесницы, влекомые каждая парой лошадей, остановились возле свиты. Царь подошёл к ним, заглянул в одну, в другую, попробовал на вес кожаные сумы и сказал:
– Стогнев, проверь каждую суму, не камни ли!
– Эк недоверчивый Фома, - усмехнулся Лакапин.
Он уже был уверен, что царь Симеон уведёт своё войско, получив от византийцев богатый откуп, и ему, Лакапину, в стане болгар уже нечего делать. Но привели воина из войска Льва Фоки. Лакапин спросил его:
– Как это тебя угораздило в плен попасть?
– Так я по нужде в кусты ушёл. Там и схватили.
– Ну, берись за стремя, идём в крепость.
Лакапин попрощался с Симеоном, позвал своих возниц, и все медленно направились к городским воротам.
Царь Симеон оказался верен чести. Близко к полуночи болгарское войско снялось со становища и ушло к пределам своей державы. О том уведомили Лакапина его дозорные. После ухода вражеского войска остались разорёнными пригороды, посады, селения на всём пути пришельцев. Таковы были законы войны: сильный отбирал у слабого все, что хотел.
Избавившись от войны, Византия оставалась в полосе внутренних потрясений, и Роман Лакапин, вместо того чтобы ехать во дворец, отправился в особняк Анатолика. Ему было необходимо знать во всех подробностях об убийстве великого доместика. Лакапин пытался восстановить картину преступления, приблизиться к истине.
Ставя на место неизвестных убийц тех или иных знакомых ему вельмож, способных совершить убийство, он пытался остановиться на ком-либо из них. С такими мыслями Лакапин появился на дворе особняка Анатолика и при свете факелов увидел в саду бывшего доместика школ, а теперь премьер-министра Константина Дуку. Он спросил Лакапина:
– И что же, помогло нам золото? Болгары ушли?
– Да, они покидают наши пределы, - ответил Лакапин и в свою очередь спросил: - А что здесь стало известно?
– Ничего нового и никаких следов тех, кто совершил убийство. Верёвка и дротик - вот и все, что они оставили. И проникли они в сад через восточную стену.
– А император Александр знает, что великий доместик погиб?
– Императора пока не нашли. Говорят, что он ещё в конце дня покинул Магнавр и уехал с воинами в бухту Золотой Рог.
Лакапин подумал, что находиться ему в саду Анатолика больше незачем, что его надежды найти преступников призрачны, и он покинул сад и подворье великого доместика. Роман счёл, что остаток ночи ему лучше провести среди воинов на крепостной стене. Это поможет ему через своих дозорных вернее знать, как ведут себя болгары, уходя в свои пределы. Он переживал, что они могут захватить пленных, с тем чтобы продать их в рабство. Этого он не хотел допустить.
На стене у Лакапина хранился тёплый плащ. Кто-то из воинов принёс старое кресло. Роман сел в него, закутался в плащ и попытался уснуть. Но сон не шёл. Мысль об убийстве Анатолика не покидала его. Он думал, кому было выгодно убрать Анатолика. То, что Александр не терпел его, Роману было известно, и он утвердился в мысли о том, что великого доместика убрали по воле Александра. Конечно же ему было доступно послать своих людей или наёмных арабских корсар, чтобы убрать Анатолика. А рядом с Александром возникал Неофит. Помнил Роман, что император однажды открыто пообещал Неофиту место великого доместика. И выходило, что роль Неофита в смерти Анатолика могла иметь место. Теперь оставалось только ждать, как поступит Александр, когда появится после своего загадочного исчезновения.