Монарх от Бога
Шрифт:
Но время шло, а вестников всё не было. Лакапин досадовал и ругал в душе за нерасторопность командующего сухопутными войсками доместика Льва Фоку. Лакапин готов был обрушить своё негодование и на великого доместика, который вот уже двое суток не показывал и носа на крепостной стене. Где он был всё это время, может быть, отсиживался в своём особняке на проспекте Ниттакий? Но вот, наконец, после полудня на стене появился первый вестник. Он подошёл к Лакапину запыхавшись:
– Доместик гвардии, флотилия с войском
– Скажи ему, чтобы сосредотачивался на берегу и дал отдых воинам до утра. С рассветом ему идти на болгар. Да пусть ночью остережётся нападения печенегов.
Вестник поклонился и убежал. Лакапин смотрел ему вслед и улыбался. Теперь он выполнит задуманное и выпроводит болгар из Византии без пролития крови. Отваживаясь, казалось бы, на безнадёжный шаг, Лакапин надеялся выиграть давно ведущийся поединок с соперником Львом Фокой. И Роман приступил к действию отважно и решительно. Он подошёл к краю стены, встал между зубцами на виду у вражеских воинов и крикнул им:
– Братья болгары, я командующий войском, обороняющим город и крепость, Роман Лакапин! Позовите к стене царя Симеона. Буду говорить с ним о мире. Зовите и не желайте себе худа.
– Ишь чего захотел! Не будет тебе мира!
– услышал Лакапин.
– Эй, рыжебородый, я тебя запомню! Зови сей же миг государя!
– властно закричал Лакапин.
Среди воинов нашёлся командир, ответивший Лакапину:
– Сдавайтесь без боя, ромеи, вот и будет вам мир! Это говорит тысяцкий Иван Ботев.
– Зови, Ботев, Симеона. Царю лучше знать, что делать.
– Ишь какой упрямый! Ладно, жди, а я пошёл за царём!
Прошло немало времени. Солнце уже поднялось в зенит, вот-вот покатится к горизонту. Но царь не появлялся. Лакапин досадовал, что задуманное срывается, что придётся биться с болгарами. Однако царь, отдохнув в полуденном сне, приехал-таки к крепостной стене в окружении свиты. Лакапин увидел богатырски сложенного воина в блестящих латах, поверил, что это царь. Сидящий рядом на коне, тоже могучий воин крикнул:
– Кто вызывал царя Симеона? Вот он!
– Я, доместик Лакапин, вызывал болгарского царя, - отозвался Роман.
– Я должен сообщить ему нечто очень важное.
Симеон что-то сказал громогласному воину, и тот снова крикнул:
– Ты не император, и речи с тобой не будет! Пусть выйдет к царю за ворота сам Константин Багрянородный!
– Тогда ему надо выходит вдвоём с Александром. А я их уполномоченный.
Возникла пауза, и после неё задорно прозвучало:
– Царь Симеон сейчас пришлёт своего гончего пса - с ним и поговорите Александр и ты.
– Государь, ты будешь жалеть, если не выслушаешь меня!
– твёрдо стоял на своём Лакапин.
– Вот как достанет тебя государь да отхлещет плетью, тогда и узнаешь, как дерзить царю Симеону!
– послышалось из стана врагов.
Симеон стал разворачивать коня, чтобы уехать, и Лакапин отважился крикнуть то, что остановило царя.
– Государь, не уезжай! Жди, и мы выедем вместе с императором Багрянородным.
Пауза не затянулась. На стену долетело:
– Пусть поспешит Багрянородный. Царь будет ждать его!
Симеон отъехал к видневшемуся неподалёку шатру и сошёл с коня. Лакапин понял, что царь сдержит слово, и поспешил со стены во дворец Магнавр. Он не питал особых надежд на то, что Зоя-августа отпустит сына за крепостные стены, но всё-таки рискнул на благо державы уговорить её дать Багрянородному возможность выйти за ворота крепости. Он не думал, что царь Симеон пойдёт на преступление, и если рисковал чьей-то жизнью, то в первую очередь своей. Только Богу ведомо, как поведут себя болгары, коли пришли с жаждой покорить Византию. Однако, несмотря на всё это, Роман Лакапин готов был испытать судьбу.
В Магнавре он нашёл Зою-августу и Багрянородного в Юстиниановой храмине. После совета в Золотом зале они, ещё взволнованные, пришли покормить золотых рыбок и успокоиться близ них. Роман поклонился Зое-августе и её сыну и без обиняков сказал:
– Матушка-императрица, отпусти своего сына на переговоры с царём Симеоном.
– На какие переговоры должен идти мой сын? Это долг мой или Александра. Симеон просто смеётся над нами. Переговоры с отроком - очень весёлая шутка.
– Матушка-императрица, с Симеоном буду говорить я, а Багрянородный своим императорским именем подтвердит сказанное.
Зоя-августа посмотрела на Лакапина большими завораживающими серыми глазами и тихо произнесла:
– Ты умён, Роман, я знаю, и найдёшь сказать болгарам то, что их образумит. Но я боюсь за жизнь сына. Рано отроку вставать лицом к лицу с врагом.
– Я заплачу своей жизнью, чтобы защитить его. Клянусь в том.
– Я тебе верю, Лакапин. Но пора спросить Багрянородного. Намерен ли он защищать мир с опасностью для своей жизни?
Константин стоял чуть поодаль у аквариума из венецианского стекла. Он отозвался, не дожидаясь, когда его спросят:
– Матушка-государыня, доместик Лакапин справедливо зовёт меня на переговоры с царём Симеоном. Царь беден, и ему приходится добывать хлеб войнами. Давно ли приходил под наши стены князь русов. Он тоже был беден. Мы помогли ему избавиться от нищеты, и он ушёл с миром.
– Ты хочешь сказать, Багрянородный, что всё в жизни повторяется.
– Да, матушка. И мы пойдём на переговоры с царём Симеоном. Прости меня, матушка-августа.
– Но что скажет твой дядя Александр? Он ведь тоже в ответе за империю.