Монарх от Бога
Шрифт:
Патриарх отошёл от Зои-августы и её сына к стене, за которой был алтарь. Там висела большая икона Богоматери с младенцем, перед которой стояли императоры Константин Великий и Юстиниан Первый. Патриарх прочитал молитву и, вернувшись, сказал:
– Я внял совету святых императоров и открываю вам тайну исповеди. Знайте же, что вдохновитель и вождь мятежа рядом с вами. Это бывший доместик школ, а ныне логофет дрома Константин Дука.
Зоя-августа побледнела. У Багрянородного в глазах появился страх, он сжался, словно от грозящего ему удара.
– Дядюшка, может, арестовать его тайно?
– спросила императрица.
– Нельзя сейчас этого делать!
– выдохнул патриарх.
– Поступайте,
Зоя-августа и Багрянородный посмотрели друг на друга. Они поняли, что патриарх тоже боится грядущих событий и потому не желает, чтобы они нахлынули бурей.
– Мы будем терпеливы и во всём последуем твоему совету, дядюшка, - сказала Зоя-августа.
– Всё будем делать скрытно, чтобы Дука не застал нас врасплох. Так ли я говорю, Божественный?
– Матушка-августа, я с тобой согласен.
Покинув храм Святой Софии, Багрянородный ещё в пути к дворцу посоветовал Зое-августе позвать к себе изгнанного Александром бывшего логофета казначейства Василида.
– Матушка-августа, мы в первую очередь вернём к службе Василида и накажем ему выдать всем опальным от Александра пособие. И пусть он каждому скажет, что его зовут на званый обед в Магнавр. Как соберутся все, так и оставим их во дворце.
– Божественный, ты дал мудрый совет. Василид конечно же исполнит нашу просьбу. А когда все соберутся… - Зоя-августа остановилась.
– Впрочем, не будем опережать события.
Казначей Василид служил в этой должности двадцать с лишним лет и начинал службу ещё при Василии Македонянине, деде Багрянородного. Это был умный и замкнутый человек, обладавший твёрдым характером. Казна при нём находилась на самом строгом учёте, и ни одна золотая или серебряная монета не пропадала бесследно. Высокий, крепкий, всё ещё моложавый, хотя чёрная борода была окрашена густой изморозью, с большими строгими карими глазами, он умел держать на расстоянии самых настырных вельмож, которые небескорыстно добивались его дружбы. Зою-августу он уважал за то, что она была бережливой хозяйкой Магнавра.
Казначей Василид - по церковному преданию - царственный, почтительно стоял перед императрицей. Но Зоя-августа позвала его не для того, чтобы отдать повеление, она хотела попросить его участия в делах на благо императорского престола. Она провела его к столу.
– Садись, достопочтенный Василид. Мы пригубим с тобой вина, и я поделюсь с тобой своими горестями.
Зоя-августа села к столу. Василид последовал за ней. Он держал себя свободно и ответил достойно:
– Я готов исполнить твоё повеление, императрица Зоя-августа.
Золотые кубки были уже наполнены вином. Зоя-августа взяла свой. Василид тоже поднял кубок. Они выпили вина, и Зоя-августа начала разговор:
– Через неделю памятный день кончины моего супруга Льва Мудрого, и я хочу собрать к столу всех, кто помогал ему править державой. Ты помнишь, что всем рассылал пособие за опалу. Теперь мы выдадим тебе деньги, и ты развезёшь их тем, кто чтил Льва Мудрого, и пригласишь их на званый обед, который падает на чистый четверг.
– Я понял, государыня. Это доступно сделать, и я выполню твою просьбу. Дай повеление казначею Феагену выдать мне деньги и выделить стражей.
– Всё устроит Гонгила. Я пошлю его сейчас же к Феагену. И спасибо, Василид. Я помню тебя с той поры, когда была девочкой, а на трон вступил мой будущий супруг Лев Мудрый.
– Твой супруг, августейшая, продолжал дело отца без погрешений, и дай Бог, чтобы династия Македонян жила и здравствовала. Я ведь сам из Македонии, и как мне не чтить своих земляков. В юности будущий император Василий дружил с моим отцом, а он в ту пору был казначеем при епархе Адрианополя.
– Я помню о том из рассказов супруга. Ты ведь тоже тогда дружил с ним.
– Так и было.
– И, вздохнув, Василид добавил: - Светлое время тогда было. Я часто вспоминаю его. Поди, старею.
– Но скажи мне, преславный Василид, положа руку на сердце, как сейчас течёт жизнь в Магнавре? Вроде бы всё мирно, тихо. А по-твоему?
Василид задумался. Он понял, что приглашение не сводится лишь к тому, чтобы уведомить опальных вельмож о званом обеде. Он счёл, что Зоя-августа скрывает от него суть приглашения. Увидела она какие-то подводные течения в жизни Магнавра и насторожилась. Бывший логофет казначейства, будучи сам скрытным, даже издали умел наблюдать дворцовые ходы, как поверхностные, так и глубинные. Он с большой достоверностью мог бы сказать, кто виновник гибели Александра. Император отправил Василида в отставку значительно позже других сановников. И теперь он понял, с какой целью тогда брали у него из казны деньги. Но византийская дворцовая жизнь приучила Василида к умению скрывать свои прозрения и быть во всём осторожным. Иначе ему бы не прослужить два с лишним десятилетия главным казначеем огромных богатств, которые хранились у него в подвалах не только в деньгах, но и в чистом золоте, серебре, в больших запасах драгоценных камней. Особая была у Василида служба, и он дорожил ею. Но потерял, жестоко обиженный императором Александром. За что он был отстранён от должности? Не за то ли, что любил Льва Мудрого, а с него перенёс любовь на сына? И вот теперь отрок династии Македонян может попасть в смертельную беду, которая пока таится в дворцовых течениях. Как тут не встать на защиту Багрянородного? По глубокому убеждению Василида, внук Василия Македонянина должен способствовать расцвету Византии, наступившему при деде. «Да не пожалею живота своего», - отважно подумал Василид и ответил терпеливо ожидающей его слова Зое-августе:
– Да, пока мне всё кажется тихим и мирным в Магнавре, матушка-императрица. Но, если ответить положа руку на сердце, я вижу бурный подводный поток, и не приведи Господь вырваться ему наружу.
– Буду откровенна с тобой, Василид, я слышу об этом сегодня во второй раз.
– Я так и понял. И надо поблагодарить Бога, что он шлёт заступников императорскому дому.
– Но кто приводит в движение подводный поток?
– Тебе, матушка-императрица, поди, сказали о чёрном дьяволе?
– Сказали. И я догадываюсь, что ты тоже знаешь его. Потому не будем медлить, славный Василид. Прими мою просьбу о защите Багрянородного с пониманием и чистым сердцем. Благословляю тебя.
Василид допил из кубка вино, встал.
– Твоё благословение, матушка, для меня свято. Я жду Гонгилу.
– Он откланялся и покинул Голубой зал.
Зоя-августа встала следом за Василидом, позвала Гонгилу и отправилась вместе с ним в казначейство за деньгами. В пути её не оставляли думы. Она пришла к мысли, что успокаиваться нельзя ни на минуту и что ей нужно встретиться с Романом Лакапином: в его руках императорская гвардия. И Зоя-августа подумала, что сейчас надо узнать настроение Лакапина, не изменилось ли его отношение к Константину Дуке. Вдруг Дука сумел завоевать расположение Лакапина - тогда всё донельзя осложнится. Те, кто встал во главе заговора и дерзнул поднять мятеж против законных государей, имея под руками гвардию, конечно же добьются успеха. Зоя-августа знала, что при императоре Александре Лакапин питал к Константину Дуке скрытую неприязнь. Не улетучилась ли она? Когда деньги в казначействе были получены и Гонгила с двумя стражами ушёл к Василиду, Зоя-августа, одолеваемая сомнениями, отправилась к сыну, чтобы услышать его мнение.