Монархическая государственность
Шрифт:
В самом "учреждении" (то есть уложении, или уставе) Государственной Думы ей предоставлена еще более широкая компетенция. По статьям 34, 54, 55, 56, 57, ей открыты пути законодательной инициативы, по статьям 35, 58, 59, 60, 61 дано право запросов министрам, т. е. контроля за действиями исполнительной власти.
Эта широкая компетенция нового учреждения сама по себе нимало не противоречит монархической идее. Как сказано в главе XL, общественные силы в высшем государственном управлении полезны именно среди функций законодательных и контрольных. Таким образом, всю эту сторону нового учреждения должно признать строго выдержанной с точки зрения монархической идеи, приступившей к созданию сочетанной системы управления.
Но переходя к
Устав Государственной Думы возбуждает немало критических замечаний даже с редакционной стороны *. Но гораздо важнее то, что система выборов установлена в нем без выдержанной принципиальной точки зрения.
* Так, устав (учреждение) Государственной Думы не достаточно согласован даже с Высочайшим Манифестом. В Манифесте указано на давнее намерение законодателя "согласовать выборные общественные учреждения с правительственными властями". В уставе Думы не сделано для этого ничего, хотя, казалось бы, это было достижимо отведением в ней какого-либо места представителям от земских и городских управлений, С другой же стороны, уставом Думы ей даны такие права, о которых совершенно не упоминается в Манифесте (законодательная инициатива и запросы министрам).
Будучи поставлена в тесную связь с Государственным Советом, Государственная Дума не согласована и с этим учреждением Она подчинена ему, и действует в значительной мере только через него, а в то же время облечена правами, которых не имеет сам Государственный Совет. Определение компетенции Государственной Думы приходится разыскивать по различным статьям устава, причем общий дух статьи 1-й и 33-й представляет заметную разницу. Нередко сами выражения устава Государственной Думы недостаточно ясны: что значит, например, выражение "ведению Думы подлежат предметы, требующие издания законов и штатов". Что такое "предметы" и почему они так связаны со "штатами", которых в многих случаях может к не быть? Регламентируя непременное разделение Думы на отделы и даже предписывая их минимальное и максимальное число, устав, однако, не определяет, что именно подлежит их ведению. Все такие несогласованности и неясности, разумеется, крайне неудобны в акте столь важного значения].
Высочайший Манифест 6 августа созидает чисто монархическое учреждение. Принятая же уставом система выборов, давая преобладание общегражданской идее, тем самым неизбежно вводит в Думу зародыши парламентаризма.
Логической посылкой, из которой, по мысли законодателя, вытекает учреждение Государственной Думы, являются слова Манифеста о том, что "Государство Российское созидалось и крепло неразрывным единением царя с народом и народа с царем" и что "согласие и единение царя и народа - великая нравственная сила, созидавшая Россию в течение веков"... Учредительная разработка этих посылок, очевидно, должна бы проникнуться национальным историческим духом, а потому дать в составе выборных людей именно выразителей нужд и мысли русской земли, то есть русского народа в его социальных слоях, где только и живут действительная мысль и действительные интересы всякого народа.
В главе XXXIX настоящей книги указано существенное различие "монархической" и "демократической" идеи народного представительства. Отсыпая читателей к этой главе, я лишь кратко напомню, что "монархическое представительство" - по существу национально и создается представительством социальных слоев. В примечаниях главы ХХХIХ, часть IV, приведена приблизительная схема того, каким образом в настоящее время могло бы быть выражено сословно-социальное представительство "всей русской земли". Если нам требуется то же самое представительство, которым единилась земля с царем в прежние века, то его можно получить только такой же системой выборов, а никак не ставя их на почву общегражданскую.
Эта последняя, как подробно уясняется в настоящей книге, пригодна лишь
В уставе Государственной Думы усвоена, однако, именно система выборов почти всецело на основах общегражданских. Сделано некоторое исключение для крестьян (51 депутат) и казаков (3 депутата). Остальные 358 выборных членов думы посылаются народом на общегражданских началах, по большинству голосов, не различая даже русских от инородцев. Национальная идея при этом столь же отсутствует как и социальная. Между тем единение царя и народа, которым созидалась Россия, имело место именно в среде русского народа, а не среди поляков, евреев, армян и т. д. Конечно, все подданные могут вносить свою лепту в сокровищницу царского законосовещания. но при безсословности выборов требуется некоторая пропорциональность, которая по крайней мере не допускала бы заглушения русских голосов инородческими или даже антирусскими. В принятой уставом системе выборов даже и это не обеспечено. Можно было бы предположить, что численное большинство русского народа само собой даст ему преобладание в Думе, но это возможно было бы только при всенародном и прямом голосовании *.
* Вообще ясная политическая идея указывает нам одно из двух: 1) или социльно-сословную систему представительства, единственно способную выразить народную мысль и желания, и единственно охраняющую народную самостоятельность или 2) общегражданскую систему, но тогда уже с необходимыми для ее смысла условиями, то есть выборами всенародными и прямыми.
Устав же Думы вводить двойную подачу голосов и очень высокий имущественный цена, которым от выборов отстраняются огромные массы русского народа и повсюду даются преимущества нерусским элементам, вообще более богатым. Так, все городское фабрично-заводское население, т. е. сотни тысяч очень сравнительно развитых представителей народа, имеющих весьма важные и сложные нужды, совершенно не допущены к выборам.
Городское представительство попадает в руки лиц только состоятельных, так что, например, по городу Москве, с ее 1.200.000 населением, предвидится едва ли более 15.000 избирателей. Но, если этот ценз в Москве имеет только социальные недостатки, то во многих губерниях он рискует отдать представительство таким инородцам, как немцы, поляки и даже евреи, в ущерб русским, составляющим большинство. Имущественный ценз, поставляемый единственным мерилом пригодности человека к царскому законосовещанию, во многих местностях может получить значение прямо антинациональное.
Нечего и говорить, что общегражданская система выборов совершенно игнорирует законосовещательное значение высшей церковной иерархии и духовенства, которое вообще может попасть в Думу лишь совершенно случайно.
В том единении, которым росла и крепла Россия, народ совершенно иначе являлся на дело царского законосовещания.
Конечно, общегражданская теория предполагает (см. гл. XVII). Что социальное представительство может сложиться путем партийным. Но, во-первых, ценз и система двойных выборов мешают даже и этому, так как, например, фабрично-заводские рабочие никакими способами не могут выдвинуть своих выборных. Сверх того, заставляя русский народ для выражения своих нужд и мысли прибегать к формированию политических партий, мы тем самым неизбежно порождаем слой политиканов. А с появлением этого слоя непременно должна выдвинуться идея парламентарная.
Сопоставляя таким образом намерения законодателя, выраженные в Манифесте, и их практическое осуществление в уставе Думы, нельзя не видеть внутреннего противоречия, которое, конечно, должно отразиться и на деятельности Думы. Но если это случится, то в законосовещательную деятельность приносится то самое зло, устранением которого была озабочена мысль законодателя об искоренении разлада между выборными и правительственными властями. Было бы, очевидно, совершенно несогласно с целями законодателя, если бы этот разлад был, наоборот, привнесен и в среду высших государственных учреждений.