Монашка и дракон
Шрифт:
– Милорд, милорд… не делайте этого… – я затрепыхалась в его руках, а потом, не имея возможности освободиться, зажмурила глаза, как будто это могло меня спасти.
И в это время раздался тоскливый вопль – громкий, протяжный. Особенно громкий в тишине спящего замка. Я открыла глаза, испуганно глядя на дракона, и он тоже замер, прислушиваясь, но крик резко оборвался.
Мое сердце успело стукнуть пять раз, когда где-то внизу хлопнули двери и послышались взволнованные голоса.
– Что это?! – Дилан вскочил с кровати, но сразу
Гидеон отодвинул меня от двери и позвал брата:
– Пошли, проверим. А ты, – он мельком взглянул на меня, – жди здесь. Запрись изнутри.
Они вышли, причем Дилан приволакивал ноги – похоже, вино подействовало на него сильнее, чем на брата, или выпил он больше.
Разумнее всего было бы последовать совету и запереться, но я положила руку на засов и промедлила, кусая губы. Тоскливый крик до сих пор звучал в моей голове. Печаль, ярость, отчаяние – вот что было в нем. Какое существо, претерпевая какие муки, может исторгнуть такое?!
Я открыла двери и выглянула в коридор. Здесь было темно, потому что светильники уже прогорели. Я слышала голоса слуг – испуганные, дрожащие: что случилось? кого-то убили? это привидение?!.
Все заглушил голос дракона – он говорил спокойно, приказывая разбиться в группы по трое и обследовать замок. Я закрыла двери и опять взялась за засов, но опять передумала. Невозможно оставаться в стороне. Невозможно прятаться, когда кому-то рядом так плохо.
Пройдя коридор на ощупь, я вышла к лестнице. Внизу горели два светильника, и было пусто – обитатели замка разошлись искать кричавшего. Я спустилась, вздрагивая на каждый шорох.
Теперь замок ожил – слышался топот на верхних этажах, люди перекрикивались, лаяли собаки. Один светильник мигнул и погас, и я бросилась ко второму, чтобы поправить фитилек.
– Что это ты тут забыла? – раздался высокомерный голос.
Я сразу узнала его, и обернулась с поклоном:
– Кто-то кричал, госпожа Ингунда, я хотела посмотреть…
– Тебе разве разрешали бродить по замку? Отвечай!
– Прошу прощения, – я поклонилась еще раз. – Но никто не сказал мне, что это запрещено.
– Я говорю.
Она стояла передо мной, возвышаясь на полголовы – красивая, с распущенными белокурыми косами, неприбранная со сна. За ее плечом пряталась испуганная Арнегунда, а из-за нее выглядывала Нантиль. Все три конкубины были в ночных рубашках, простоволосые, Нантиль держала плоский светильник на ладони, а Ингунда – стеклянный фонарь на металлическом колечке.
– Наверное, это привидение, – прошептала Арнегунда, перебирая дрожащими руками четки.
– Милорд отправил слуг осмотреть замок, – сказала я, чтобы подбодрить ее. – И сам пошел узнать, что случилось, вместе с братом.
– Молчать! – гневно оборвала меня Ингунда.
Нантиль опустила голову, избегая встречаться со мной взглядом.
– Простите, госпожа… – начала я извинения.
– Ты! Не удивлюсь, если это твоих рук дело! – сказала Ингунда обвиняющее. Она перехватила фонарь в левую руку и ткнула в меня указательным пальцем правой. Рука ее была перепачкана чем-то, наверное, сажей от фонаря – и от этого показалась костлявой, как у старухи.
– Уверяю вас, я не…
– Молчать! – последовал новый, не менее гневный окрик.
Я благоразумно умолкла, понимая, что угодить этой женщине будет так же нелегко, как совладать со стаей драконов.
– Убирайся, пока я не приказала выпороть тебя, – велела она, потрясая фонарем. – Если узнаю, что ты вздумала воровать…
– Ну а здесь что за крики? – недовольный голос милорда Гидеона долетел из темноты коридора, а следом вышел и сам дракон в сопровождении брата.
Конкубины немедленно бросились к дракону, спрашивая, что произошло. Ингунда, на правах старшей, положила ему на плечо руку. Милорд Гидеон покривился, но руку не сбросил.
– Что вы так переполошились? – он посмеивался, но не мог скрыть раздражения. – Мы осмотрели жилые этажи, ничего подозрительного. Кому-то приснился кошмар, только и всего.
– Только и всего?! – воскликнула Арнегунда. – Да я до сих пор дрожу! Какой ужасный крик! Наверное, это привидение…
– Что за бабские бредни, – дракон досадливо развел женщин в стороны, сделал шаг и тут увидел меня. – А ты почему спустилась? – спросил он, хмурясь. – Я же велел сидеть в моей комнате. И запереться.
– Прошу прощения, милорд… – я не успела оправдаться, потому что начали возвращаться слуги.
– Быстро замок не осмотришь, – сказал один из мужчин, с кухонным ножом наперевес. – Если кто-то и был, он мог запросто убежать по северным лестницам, пока мы туда добирались.
– Или по южным, если он знает, куда идти, – вставил Дилан. – Ловить кого-то ночью в Гранд-Мелюзе – это как блоху искать в мешке проса.
– Да кто будет бегать по замку ночью? – фыркнул дракон. – Кому-то приснился плохой сон. Расходитесь уже. Гости уехали, ворота заперты, остались все свои. Кого вы боитесь? Повара? Или может, Нимберта? Если только, – тут он усмехнулся и покосился на Арнегунду, которая повисла на плече у Нантиль и уверяла, что еще немного – и ее сердце остановится от пережитого потрясения, – если только и в самом деле – привидение…
Арнегунда взвизгнула, и Нантиль бросилась ее утешать.
Милорд Гидеон раскатисто засмеялся, но его не поддержали. Слуги шумно задвигались, кто-то забормотал себе под нос, и даже Дилан выглядел странно притихшим.
– Все, расходитесь по постелям, – приказал дракон и поймал меня за плечо прежде, чем я успела поставить ногу на ступеньку лестницы. – Но с тобой мы еще не договорили. Уверен, у тебя найдется пара цитат…
– Это был крик Мелюзины, милорд, – сказал вдруг мужчина с кухонным ножом.