Mondengel II: Чёрный Трон

Darkflight

– Арррр! – Бык вскочил на ноги и резко повернул ручку оружия, выпустив из ребристого наконечника крючковатые захваты. Минуя удар хвоста, он поднажал и с разбегу прижал соперника боком к стене. Копьё погрузилось глубже. Преторианец издал пронзительный рёв, призывая трутней, но большинство тоннелей было перекрыто, и Кайндэ следовали цели потайными извилистыми путями. Это позволило яуту выиграть время. Хвост полетел в плечевой сустав, но Кашинн успел перехватить его, натянув и упёршись ногой в бок. Он резко рванул комбо-шест на себя. Захваты впились в плоть и броню изнутри, наконечник вылетел вместе с куском шипящего кислотой мяса и хитина.

Кровавый перехватил хвост левой рукой, из правой выскочили ки’чти-па. Он намеревался отсечь его, но преторианец приложил усилия и резко дернул хвостом, отчего Бык пролетел по коридору, с грохотом приземлившись на пол и прокатившись прямо до разведчика и трутня. Трутень схватил его за глотку, попытавшись сорвать маску. Слева уже подползал лицехват. Охотник поднял руку, вооружённую копьём, но сидящий рядом бегун плюнул кислотой в его пальцы. Взвыв от боли, Хищник выпустил оружие. Тяжёлый комбо-шест с грохотом упал на пол... Тонкие цепкие пальцы Чужого проникли под края маски и сорвали её. Кашинн чувствовал страх. «Х’длак – ваш главный конд», –

пронеслась фраза Учителя в его голове. Он взвыл, прижав жвала, и попытался вырваться, но из темноты появились ещё две особи, заблокировав его мощные, мускулистые руки. Хвосты зажали ноги, и тот трутень, что сидел на его груди, заграбастал лапой фэйсхаггера, прижав к его лицу. Темнота. Хищник слышал, как с лёгким писком разбегаются ксеноморфы, созванные хриплым рёвом израненного преторианца. Воин улья решил оставить этого носителя здесь. Удаляющиеся тяжёлые шаги... тишина. Трубки скользили по глотке и трахее. Ничего хуже и позорнее представить себе было нельзя. Яйцеклад, личинка... Нехватка воздуха... Потеря сознания.

Насид-Меам уловил эхо пронзительного рёва. Сложно было сказать, с какой точно стороны он раздался, но было очевидно, кому он принадлежал. «Преторианец?» Тоннель снова разделялся, уходя вправо и влево. Мельтешение трутней. Бич попытался обратиться к карте, чтобы выяснить, что происходит на выходе, но на его палец с потолка капнула слюна... Воин за доли секунды сорвал с пояса хлыст и нанёс удар вверх, затем дернув на себя. Разведчик упал прямо перед ним. Яут не дал ему очухаться, наступив на голову и сильнее дернув за рукоять. Половина вытянутого черепа отлетела. Шум за спиной. Охотник обернулся и сразу швырнул сюрикены. С другой стороны послышался топот лап и скрежет когтей. Ксеноморфы ждали его здесь, устроив ловушку. Волна трутней шла с обеих сторон. Воин, поймав сюрикены, снова швырнул их в обе стороны и начал стрелять из плазмомёта крупными залпами. Из наручей обеих рук выскочили длинные, чуть загнутые резные ки’чти-па. Как только волна трутней оказалась в зоне досягаемости, он метнулся вверх, направляя движение своего тела по спирали, против часовой. Кайндэ ринулись на Хищника, отталкиваясь от пола и стен. Дикий визг. Треск рассекаемой брони. Знаменитый «Винтовой Раскрут», разработанный Насид-Меамом в далёкие времена Великого Заражения, помогал выстоять во время массовых атак Жёсткого Мяса. Двойные запястные лезвия проламывали плотный хитин, отрубали конечности, головы. Кислота летела во все стороны, попадая на доспех и маску. Некоторые капли задевали и кожу, но Волве с самого раннего возраста вырабатывал в будущем Зачистщике болеустойчивость, подвергая жестоким испытаниям, поэтому сейчас Воин спокойно переносил эти привычные ощущения. Насид-Меам приземлился на пол, продолжая движение. Он плавно вышел из раскрута, ускользнув подальше от места успешной атаки. Там по полу ползали изувеченные особи. Повинуясь инстинктам, они даже в таком состоянии пытались уничтожить врага. Внезапно снизу раздался неистовый вопль Королевы. Она звала своих детей. Оставшиеся трутни резко повернули назад, спеша в камеру Матери. Это был верный знак – Разайд добрался до Матриарха и атаковал. Кто-то схватил Бича за ногу – особь с отрубленными задними лапами подтянулась, чтобы выстрелить второй челюстью в уязвимый живот. Он грубо вонзил ки’чти-па в голову Чужому и, отбросив его, отцепил от крепления глефу. Быстро метнувшись навстречу покалеченным, он начал добивать их точными, чёткими, отработанными движениями. Убедившись в том, что не осталось ни одного живого Жука, Насид-Меам быстро застучал когтем по энергосистеме, обращаясь к сканерам. Зелёные фигуры блуждали вне улья, а на развилке неподвижно лежал силуэт Кашинна.

– Рйет! – выругался Воин. – Преторианец сбил лазерные сети. Нужно срочно завершать задание.

Он сорвался с места, быстро продвигаясь к камере Королевы. Каждый яут знал, что невозможно долго выстоять в одиночку против Матки и её детей. К тому же там было много нераскрытых яиц.

Фатор отбивался от множественной атаки. Кислота уже успела забрызгать его руки, нестерпимая боль пресекала зазин на корню. Кровавый только недавно вооружился нагинатой и ещё не очень уверенно владел ею. Этот факт давал большое преимущество многочисленным Кайндэ. Солдат взмахом хвоста выбил из руки Ветра двулезвийную рукоять, резко прыгнул, протаранив головой, и откинул к стене. Он грозно зашипел, занося хвост. Фатор приготовился уйти от удара, либо попытаться блокировать его, как вдруг по коридору пронёсся вой Королевы. Чужие начали отступать, скрываясь в тоннелях, но солдат решил быстро завершить начатое. Эти секунды отвлечения на зов стоили ему жизни. Хищник молниеносно оттолкнулся от стены и пробил плоть врага двойными запястными лезвиями. Отбросив его и громко фыркнув, первый помощник Вождя подобрал нагинату. Внезапно сзади послышалось тяжёлое дыхание. Звук отлетающей от стены лазерной сети. Фатор обернулся и увидел немного потрёпанного преторианца.

– К’жииит...

Элитный воин улья злобно зарычал и бросился устранять очередное препятствие на пути к зовущей на помощь Матери. Ветер швырнул сюрикен, но ксеноморф, не сбавляя скорости, сбил его рукой. Удар лапы – Охотник пригнулся. Резкий разворот с попыткой атаковать хвостом – яут подпрыгнул и, приземлившись, быстро ушёл назад. Преторианец неуклюже развернулся и... удар по ногам лезвием нагинаты. Раздался характерный треск. Чужой сделал шаг... Неистовый визг наполнил тоннели. Ноги надломились, и ксеноморф упал на пол. В горло тут же вошли ки’чти-па... Фатор, не тратя более ни секунды, спрятал лезвия, подобрал шипастый диск и ринулся в сторону камеры Матриарха.

Плазмомёт Разайда раскалился от бесконечных выстрелов. Одна бомба с пояса ушла на уничтожение большей части кладки, которой была окружена висевшая в “гамаке” из слюнных нитей и полос биополимерной смолы Королева улья. Воин, не останавливаясь, уничтожал оставшиеся яйца, не позволяя ползающим вокруг лицехватам подобраться к себе. Он быстро двигался, как можно дольше избегая атак трутней, отстреливая и отбрасывая их плазмозалпами, перекидывая через себя и пронзая длинным тонким копьём. Чужих становилось всё больше. Разайд успел очистить территорию от кладки, тем самым взбесив Матриарха. Хищник, отскакивая от удара солдата, резко сорвал с пояса пару метательных ножей и, прицелившись, швырнул их в Матку. Кислостойкие лезвия вошли в переднюю часть морды и “корону”. Самка, издав истошный вопль, дернула большими передними лапами и порвала слюнные

нити. С резким звуком рвущегося, совсем недавно отращенного яйцеклада, она освободилась от “гамака” и приземлилась на пол. Глаз резко подал назад, ловким движением пробив бок попытавшегося напасть трутня. Как только Королева приблизилась, Воин запрыгнул на покосившиеся ветхие руины и, швырнув несколько ножей в ползущих к нему ксеноморфов, прыгнул. В полете он выставил вперёд копьё и вошёл им в голову Матриарха, но... гребень-чехол этого типа Кайндэ был прочнее, комбо-шест впился неглубоко. Мать, взвизгнув, стряхнула с себя врага, выбив мерзкую металлическую иглу из своей брони. Охотник свалился на землю. На него тут же налетел солдат, но слабый плазмозалп скинул его. Разайд ушёл от удара хвоста, вскочил и прокатился под разворачивающейся самкой, оказавшись с другой стороны. Тут его встретил разведчик, плюнув кислотой в ноги. Рёв боли вырвался из глотки яута, он молниеносно вонзил ки’чти-па в бегуна, затем резко обернулся и получил удар ребристого хвоста в грудь, откинувший его к перекошённой колонне возле стены. От такого грубого столкновения тяжёлого тела Хищника с крошащимся камнем колонна угрожающе накренилась. Разайд очнулся и, стиснув клыки от жжения, резко сорвал нож с пояса, вонзив в грудь нападающего солдата. Запястные лезвия, вошедшие в глотку, завершили дело. Неуклюжая Королева повернулась, задев разъеденную временем скульптуру, очевидно, когда-то поддерживающую потолок здешних этажей, свалив её. В маске Воина отобразилось падение камней... Прыжком он отскочил чуть левее, где его уже ждала пара скалящихся трутней. Первый был отброшен сгустком плазмы. Второго пришлось грубо забивать лезвиями. Трутень успел болезненно рассечь кожу груди когтями, сорвав оба ремня. К счастью, ножи на одном из них закончились, но оставалась ещё пара на поясе. Глаз метко швырнул в дальнего трутня нож и метнулся в сторону, уходя от наконечника хвоста Королевы. Он побежал, что есть силы, к колонне. Ксеноморфов вокруг стало меньше – Воин разрядил их ряды. Где-то сзади клацнула челюсть. Впереди приготовился к прыжку лицехват. Он так и не успел оттолкнуться своим пружинистым хвостом – нога тяжёлого яута безжалостно раздавила его. Разайд взмыл вверх, растопырив когти на руках. Он впился ими в шершавую поверхность и быстро пополз. За ним полезли двое разведчиков. Оказавшись на краю перекошенного произведения искусства, Хищник схватился за пояс, но его руки нащупали лишь один метательный нож. Он фыркнул и отцепил диск, швырнув его в приближающихся раннеров. Оружие рассекло хитин обеих особей и вернулось к хозяину. От кислоты тяжёлая колонна накренилась сильнее. Матриарх подошла и подняла голову, агрессивно обнажив острые зубы. Те’дки упала на пол...

– Давай же, – сквозь зубы прошипел Разайд.

Позади неё, с выходов показалось несколько хребтов трутней. Потом ещё, ещё... Шипя, они ползли по стенам, угрожающе приближаясь.

– Давай! – рявкнул Воин, резко сорвав последний нож и швырнув в её скалящуюся морду.

Королева взревела и с разгона врезалась в колонну головой, попытавшись столкнуть врага. Хрупкое, обветшалое строение не выдержало, всей своей массой рухнув на самку, повалив её и придавив. Хищник прокатился по полу, затем метнул диск в сторону рванувших на него ксеноморфов. Быстро встав на ноги, он на бегу подхватил своё валяющееся копьё и, не дав Матриарху выкарабкаться, вонзил его в её глотку. Кайндэ Амедха задёргалась, визжа и скребя всеми четырьмя передними лапами. Кислота зашипела на полу. Воин поднял руку и поймал свой диск. Он с размаху заехал раскалённым лезвием по шее элитной добычи, добив её. С яростным визгом в камеру ворвалось два десятка оставшихся в улье особей. Разайд обернулся и приготовился противостоять жестокому натиску. Неожиданно с двух сторон полетели плазмозалпы. Четыре сюрикена разрежали ряды Чужих. Из главного тоннеля вырвался Насид-Меам, занося в атаке глефу, слева вылетел Фатор, вращая нагинатой. Кайндэ отчаянно бросались на осквернителей улья, трещал хитин, брызгала кислота... Разайд запрыгнул наверх. Болезненно ныли раны. Швырять диск было опасно, кроме того, такой напор был хорошим испытанием для Фатора, поэтому Глаз решил не вмешиваться, оставив последние аккорды собратьям. Кровавый был ранен в плечо, но попирал боль, сражаясь в полную силу. «У этого юнца хороший потенциал. Есть шанс, что далеко пойдёт», – впрыскивая обезболивающее, подумал Разайд. По потолку к нему полз трутень. Он скопил заряд и разорвал его сгустком плазмы. Ветра прижали к стене. «И как ты поступишь?» Молодой яут пригнулся, чиркнул вставшим на “дыбы” ксеноморфам по ногам, а затем прикончил их запястными лезвиями и взмахом нагинаты. Насид-Меам неистовствовал. Воин Чести явно вошёл во вкус, хватая оставшихся Жуков за глотки и вырывая им языки. Разайд ухмыльнулся: «Опять свихнулся от боли». Бич взял размах и с силой ударил последнего трутня хлыстом, дернув и снеся ему голову. Он презрительно рявкнул, сворачивая оружие кольцами и вешая на пояс. Разайд спрыгнул. Пахло кислотой и жжёным мясом. На остатках цельной ткани кожи Насид-Меама, виднелись свежие вкрапины от крови Кайндэ Амедха. Правая рука Фатора зеленела точками от колючек гва’арского ксеноморфа. Из левого плеча тёплой струйкой на пол стекал твей.

– Отцепляй бомбу, – рыкнул Бич первому помощнику Вождя, снимая с пояса продолговатую, металлическую коробку. Ветер последовал его приказу. Разайд стоял у стены, закрепляя на неё взрывчатку. Насид-Меам кивнул молодому собрату в сторону центра помещения. Яут бросил туда свою бомбу.

– Как будем взрывать? – закончив закрепление и приступив к отделению головы Королевы от тела, вопросил Глаз.

– Сегодня с энергосистемы. Нам ещё предстоит добить тех, кто покинул улей.

Разайд на секунду замер и поднял голову.

– С Кашинном что-то случилось. Скорей всего, его уничтожил преторианец.

Фатор напряжённо щёлкнул. Воин, чуть слышно фыркнув, закончил отрезать голову и, взвалив трофей на спину, прорычал:

– В таком случае не будем терять время.

Охотники покинули камеру Королевы. На выходе, Бич положил на порог бомбу и устремился за собратьями. Быстро двигаясь по тоннелям вверх, Насид-Меам включил карту и осмотрел местность на много миль вокруг улья, но не обнаружил ни одной особи. «Хмм. Странно».

Страшная, давящая тишина, разбавляемая лишь размеренным капаньем воды с влажного потолка. Скребущие ощущения в пересохшей глотке. Темнота. Кашинн открыл глаза – всё плывёт. Он пошарил рукой рядом, ища маску. Пальцы нащупали что-то холодное, напоминающее затвердевшее желе. Тонкие лапки, поднятые вверх.

– Ааа! – Бык одёрнул руку от мерзкой мёртвой плоти лицехвата. Он повернул голову и уставился на погибшее создание, осознавая, что...

– Я заражён. Я заражён! Нет, не может быть...