Монета встанет на ребро
Шрифт:
За месяц она меня извела настолько, что я поняла одно: достойной Хранящей Храма мне не стать!!! Так какого, спрашивается, йыра надрываться?!!!
А тут ещё и эта Таррэ со своей Гильдией, будь она неладна…
– Иньярра!!! Где ты летаешь?
– удивленно тряхнул меня за плечо магистр.
– Так что ты думаешь по этому поводу?
Позорно спрашивать "Какому?" стала бы только семикурсница. Мне же моя голова в последнее время стала напоминать некий механизм, который, в случае необходимости, можно было переключить только на одну линию приема, заблокировав
– Не всегда!
– тут же заспорила я.
– Ведь если вспомнить, то ни одно определение жизни не существует без привязки к материальной оболочке. И, какой бы волей человек ни обладал, если тело состарилось или заболело - то ему уже будет не до своей гениальной миссии в этом мире! Так или иначе, но наша жизнь слишком сильно зависит от организма, чтобы сбрасывать его со счетов.
Маг заспорил было, но очень быстро сдался. Помолчал немного, а потом задумчиво пробормотал:
– Знаешь, мне порой кажется, что ты ставишь всей целью своего обучения посадить в лужу учителя!
Я ответила ему нежной улыбкой вьютры перед свежим трупом и послушно с головой окунулась в "сладостный" мир энергий, векторов, констант и тому подобной дряни…
Еле дотянув до долгожданного окончания вечерней (но затянувшейся в силу энтузиазма энных личностей на половину ночи) тренировки, я устало плюхнулась на землю, жестом показав Галираду, что поднимать мое хладное тело и тащить в Храм нет надобности: вот посижу чуток, помедитирую на холодное черное небо - да, глядишь, и сама встану.
– Ладно, заканчиваем на сегодня. А то, гляжу, тебя уже ноги не держат, - проницательно заметил мечник и строго добавил: - А сейчас - иди спать.
– Ага, - машинально согласилась я, бессмысленно пытаясь поплотнее запахнуться в плащ, хотя и без того было жарко.
– Не "ага", Иньярра!
– одернул Галирад.
– Спать, а не как всегда!
– Ага, - уже с усталой улыбкой на губах повторила я.
– Доброй ночи.
Мечник ещё раз внимательно на меня посмотрел, прикидывая, сумею ли я вообще сегодня подняться с этой земли, задумчиво хмыкнул и коротко кивнул головой на прощанье, беззвучно разворачиваясь и уходя в ночь.
Звезды стеклянно белели между рваными клочьями рыжеватых облаков, от леса, стоявшего темной стеной в десяти локтях левее, интуитивно веяло сыростью и теплом.
Над головой захлопали черные крылья, и Велир привычно опустился на плечо. Я с хитрой усмешкой повернула голову и заглянула в зеленые, вопреки всякой логике, птичьи глаза:
– Ну что, Велир, снова бесстыже нарушаем все существующие и половину несуществующих заповедей?..
Ворон стыдливо спрятал голову под крыло и ехидно раскаркался.
– Значит, единогласно, - задумчиво заключила я, поднимаясь с холодеющей земли.
Шумная корчма после половины версты темного, призрачно-зыбкого леса, обнимающего со всех сторон зловещими ветвистыми тенями, казалась уже единственным оплотом дерзкого света и хохота в этом мире. Я, облегченно выдохнув (ибо вторую часть пути шла уже чисто интуитивно, уверенная в том, что наглухо заблудилась) и зябко передернув плечами - весенние ночи бодрили - торопливо толкнула дубовую дверь. Над головой тонко тренькнул колокольчик, но на него никто и не обратил внимания, ибо разобрать что-либо во всем этом шуме, гаме и пьяных воплях было довольно сложно.
Велир злобно щелкнул клювом, попав в чью-то наглую руку, по неведомой причине решившую, что меня можно бесцеремонно хватать за плечи. Я тут же развернулась и добавила уже от себя лично, резко выбросив пальцы в ударной Рюргена. Нахал тотчас загнулся, скрючившись пополам и по инерции откатившись на несколько шагов назад. Инцидент особого внимания не привлек: половина студентов Храма большую часть свободного времени проводили именно в "Волчьем стоне", распуская пьяные сопли на тему "как плохо жить" и требуя, чтобы их пожалели. И неизменно находились добросердечные личности, действительно готовые пожалеть жертву собственной бесхарактерности.
Я подошла к стойке, деловито просмотрела меню, заказала себе кубок красного вина и кусок хорошо прожаренного мяса и ленивым взглядом окинула зал. Шумная компания студентов угнездилась в углу, наверняка без спроса сдвинув сразу три стола, посредине комнаты на спор танцевал стриптиз какой-то парень, причем его "мощные" бицепсы лично меня ни на что не вдохновили. У темного, распахнутого настежь, но не спасающего от духоты окна, свободно откинувшись на спинку стула и забросив ноги на соседний, восседал Фрель, поймавший мой рассеянный взгляд и тут же кивнувший на свободное место рядом.
Я пожала плечами, поняла, что других незанятых мест в корчме нет, и решила, что от меня не убудет.
– Ночь добрая, - с хищной улыбкой на губах поздоровалась я, непринужденно усаживаясь рядом с пиратом.
– Добрая, - усмехнулся он.
– А ты, я вижу, спать по ночам привычки не имеешь?
– Что ты!
– возмутилась я.
– Я с воспаленными, красными от бессонницы глазами летаю над Новью и злорадно вою, прикидывая, кого бы мне в этот раз загрызть!
– Я так и понял, - с такой непроницаемо серьёзной физиономией подтвердил Фрель, что я, не выдержав, рассмеялась. Пират довольно, словно пригревшийся волк, прищурился и как-то искоса на меня глянул: - Эх, и кто ж ты всё-таки такая, а?
…По-моему, мы сегодня это уже проходили…
– Инь-яр-ра, - медленно, почти по слогам ответила я и, хитро прищурившись, доверительно сообщила: - Знаешь, повторение одного и того же действия с ожиданием иного результата - первый признак ненормальности.
– А какой нормальный пират пошел бы ночью в корчму, где до кворра и больше ненавидящих его людей?
– не растерявшись парировал он.
– Зачтено, - кивнула я.
– Ещё острословие предвидится?
– Сколько угодно!
– обнадежил меня Фрель и задумчиво продолжил: - Значит, чародейка…