Монета встанет на ребро
Шрифт:
Таррэ смутилась, не зная, чем ответить. Выручил чародейку сжалившийся Гридъяр. Подойдя к полке, он взял первую попавшую в руки склянку и решительно заявил:
– Что ж, мы не рискнем воспользоваться вашим гостеприимством на полгода, но, по крайней мере, что-то мы все равно вынуждены будем проверить.
– Мое гостеприимство опасно гораздо менее, нежели яд гадюки, который вы сейчас держите в руках, - с учтивой улыбкой отозвалась ведьма.
– Но эти подземелья в вашем полном распоряжении, не смею вам мешать.
– Вы не откажетесь дать нам некоторые разъяснения?
–
Ревизоры разбрелись в разные стороны, запросив описи полок, и принялись сверять списки с содержимым. Тилорь отошла к компонентам зелий, в которых разбиралась лучше, чем в книгах или оружии. Сушеные листья малинника, ромашка полуночная, соцветия папоротника, кровь дракона, толченые когти вепря - довольно обычный набор ингредиентов для ряда как повседневных, так и запрещенных зелий. Доказать, какие варятся в этом Храме чародейка, разумеется, не могла. Заинтересовавшись шкатулкой с какими-то деревяшками, идентифицировать которые она с ходу не могла, Тилорь вполголоса подозвала Хранящую. Она вообще заметила, что в этом подземелье и ей, и остальным хотелось чуть приглушить голос, не выставляя себя на всеобщее обозрение. Спокойным, ровным, громким голосом невозмутимо говорила только ведьма. Хранящая. Хозяйка.
– Вы что-то хотели, риль?
– спокойный взгляд черных, чуть уставших глаз.
– Да, - хрипловато ответила смешавшаяся чародейка, но тут же взяла себя в руки.
– Что это такое?
Хранящая едва глянула в шкатулку и улыбнулась:
– Это щепки похоронного креста, разбитого о голову покойника.
– Что?!!
– удивилась и даже как-то обиделась Тилорь.
– Зачем они вам?
– Мне? Незачем. Будь здесь Таирна - она бы вам, может, что-нибудь и объяснила. По её словам, этими щепками нужно мешать какие-то зелья, чтобы… Даже не помню, признаться, зачем. Зелья - не моя стихия. Но, если хотите, я могу её позвать.
– Нет, спасибо, - торопливо отказалась чародейка, смутившись своего недоверия. Действительно, почему бы в подземельях летающего Храма и не быть щепкам похоронного креста, разбитого о голову покойника? Даже если они ни для чего и не нужны, стиль-то заведения так или иначе создавать надо.
Ворон, глухо каркавший где-то в темноте, пугал Тилорь суетливым хлопаньем крыльев. Руки окоченели (чародейке даже пришло в голову, что риль Иньярра специально подвела их в самое холодное подземелье, чтобы не слишком-то задерживались), а глаза слезились от дыма. Тилорь отошла от полок, заверив Гридъяра, что с зельями всё в полном порядке. Ей не терпелось уйти отсюда. Сколько же можно бродить по темноте и холоду?!
Она увязалась за Хранящей, направившейся к нетерпеливо приплясывающей возле чего-то Таррэ.
– Вас что-то заинтересовало, риль?
– мягко спросила ведьма тоном мамочки, тысячу первый раз объясняющей ребенку, что это дядя в сказке может прыгать из окна двадцатого этажа - и спешить к своей возлюбленной. В жизни финал будет печальней, хотя красивее и трагичней.
– Что это за гребень?
Ведьма осторожно приняла гребень из рук чародейки и тонко улыбнулась, проведя пальцами по его ровным деревянным зубчикам.
– Это гребень Сиямова дерева.
– Ну и что?
– не поняла чародейка.
– За какие заслуги он здесь-то оказался?
Мечтательное выражение скользнуло по лицу Хранящей - и улетело быстро, как облачко после грозы.
– Вы когда-нибудь слышали о Сияме?
– чародейки дружно покачали головами.
– Это маг десятого уровня. На некоторых Ветках его называли Вицлипуцли. Он специализировался на исполнении желаний. Полном исполнении. Например, хотел человек всегда молодо выглядеть - Сиям убивал его в двадцать лет и бальзамировал тело. Желание было полностью исполнено, но, боюсь, человек не был счастлив.
– Но это же… Мерзко!!!
Ведьма философски пожала плечами:
– Смотря с какой точки зрения. Ведь не зря же мудрые говорят "бойтесь своих желаний, ибо они исполняются". Люди - странные существа, им нужно доказать и показать, чтобы они поверили. Именно этим - убеждением неверующих - и занимался Сиям.
– А при чем здесь этот гребень?
– негромко спросила Тилорь. Ей вдруг показалось, что эта восьмидесятилетняя ведьма старше её не на два года, по меньшей мере в два раза.
– Этот гребень он подарил одной женщине, которая очень хотела иметь длинные густые волосы.
– И что?
– И ничего. Расчесываетесь гребнем - и вашим волосам станет завидовать любая красавица. Хотите попробовать?
Ведьма лукаво прищурилась, и Тилорь торопливо отодвинула гребень от протянувшейся руки Таррэ.
– Нет, спасибо!
– Мудро, - улыбнулась Хранящая, убирая гребень на место.
– Абсолютно ВСЕ волосы на вашем теле стали бы длинными и густыми. В том числе брови, ресницы и всё прочее.
Таррэ перекосилась, когда поняла, какой участи едва избежала.
– Риль Иньярра!
– негромко позвал Гридъяр с другой стороны скрытого темнотой подземелья.
Ведьма слегка кивнула головой, словно извиняясь перед собеседницами, и мягкими неслышными шагами отошла от чародеек. Не сговариваясь, Тилорь и Таррэ направились за ней.
Было в этой ведьме что-то… этакое. Что-то такое, из-за чего хотелось стоять рядом с ней и слушать, даже если она иронизировала или насмехалась над тобой же. Словно рядом с ней колыхалась аура вселенского спокойствия, уверенности и какой-то снисходительной мудрости. Мудрости не лет, приходящей рано или поздно к любому магу, а мудрости жизни, которая слилась с ней так естественно, словно была впитана, как греховная красота, с молоком родной матери.
– Вы меня звали, рильт?
Гридъяр без слов повертел в руках полотняный мешочек без опознавательных знаков. Ведьма протянула тонкую, унизанную кольцами руку:
– Можно?
– Разумеется, - маг осторожно - мало ли, что там, внутри - передал Хранящей мешочек.
Та бережно сжала его в теплой ладони, помолчала, закрыв глаза, словно вслушиваясь в самое себя, и понимающе улыбнулась.
– Что это?
– тут же влезла Таррэ, подозрительно косясь на её ладонь.