Монета желаний
Шрифт:
Она посмотрела на часы. Пожалуй, пора. После одиннадцати соседи уже спят. Собачек так поздно тоже никто не выводит. Клава выключила на кухне свет и долго смотрела вниз, во двор. Ветер гнул деревья, кусты сирени у подъезда. В свете фонаря была видна поломанная железная карусель, облетевшая листва шелестела в пустоте двора. Порывы ветра крепчали, собирался дождь, в приоткрытое окно тянуло сыростью.
Клавдия стояла у окна полностью одетая, в плаще и туфлях. Она еще минуту подумала, решительно натянула на голову капюшон и вышла из квартиры. Бумаги были при ней, спрятанные под плащом и кофтой. Клава постояла
– Вы чего-то боитесь? – спросил водитель.
У пассажирки стучали зубы, она то и дело оглядывалась.
– Вы не могли бы ехать немного быстрее? – попросила женщина, пряча лицо.
Водитель кивнул, прибавил скорость. Ночное шоссе было полно машин, огней и шума дождя. Клавдия ничего подозрительного не заметила. Видимо, Гридин не подозревает конкретно ее, а просто проверяет все возможные варианты. В таком случае он будет ждать завтрашнего визита, чтобы расспросить ее обо всем, что его интересует. Клавдия обещала, что придет. Она в самом деле собиралась так сделать. Отказ показался бы Гридину странным, вызвал бы опасные мысли и предположения, которых лучше было избежать.
Женщина вышла у Казанского вокзала, огляделась, спустилась в подземные камеры хранения ручной клади. Прошлась по рядам, наблюдая, не идет ли кто за ней. Оставшись совершенно одна, торопливо расстегнула плащ, вытащила из-под кофты папку с бумагами, дрожащими руками открыла дверцу. Глубоко вздохнув, она опустила голову, положила папку далеко в темную глубину, набрала цифровой код.
Волнение мешало ей сосредоточиться, она ни в чем не была уверена. Мысли перескакивали с одного на другое, ни на чем не задерживаясь. Какая-то неясная догадка мелькнула и исчезла. Клава не успела уловить ее. Но беспокойство, вызванное неожиданно мелькнувшей мыслью, не давало ей уснуть почти до самого утра.
Забывшись некрепким, поверхностным сном, она все пыталась подсознательно уловить упущенную догадку.
Клавдии показалось, что звонок будильника раздался сразу после того, как она закрыла глаза. С трудом поднявшись, она умылась холодной водой, посмотрела на себя в зеркало, ужаснулась и… вспомнила, что не давало ей покоя всю ночь. Цифры! Код, который она набрала, чтобы закрыть ячейку камеры хранения, был очень похож на таинственные числа, написанные карандашом на папке Вики, в которой она принесла Клаве бумаги «Инвест-сервиса». А что, если…
Она думала над этим целый день. Даже разговор с Гридиным не смог отвлечь ее. Клавдия оделась, как на работу – в старый плащ, прорезиненные сапоги и мамину косынку. В офисе «Инвест-сервиса» с ее сапог натекла на паркет грязная лужа. Секретарша Гридина несколько раз неодобрительно поглядывала на «обшарпанную тетку», как она назвала про себя странную посетительницу.
Михаил Маркович сам вышел в приемную.
– Вы Клавдия Еремина? – спросил он.
Женщина кивнула головой.
Гридин вспомнил Вику, шикарную, модную, стильную даму, и лишний раз убедился, что у его бухгалтерши мало что могло быть общего с этой Ереминой. Студенческое знакомство, не более.
– Когда вы виделись с Викой?
– Не помню… Кажется, на вечере встречи выпускников. Я уже говорила. А что вас интересует? Я на работу опаздываю.
– Только на вечере?
– Ну, может быть, в городе как-нибудь, случайно. В транспорте… Она могла газету у меня купить. Какое это имеет значение? – спросила Клавдия.
– Никакого.
Гридин достал сигарету из лежащей на столе пачки. Он был воспитанным мужчиной, но спрашивать позволения у этой растрепанной, жуткой на вид тетки счел излишним. Директор «Инвест-сервиса» курил, предаваясь своим невеселым мыслям, забыв о посетительнице.
В кабинет без стука вошел щегольски разодетый молодой человек, высокий, гибкий, с огромными карими глазами чуть навыкате.
– Чего тебе, Жорж? – спросил Михаил Маркович.
Молодой человек улыбался и в упор смотрел на Гридина. Улыбка у него была неприятная.
– Мы с Ксюшей едем по магазинам…
– А… – Михаил Маркович полез в ящик стола, вытащил пачку денег, бросил на стол. – Бери. Покупайте все, что нужно.
Жорж грациозно, как кот, чуть повиливая бедрами, плотно обтянутыми кожаными штанами, подошел к столу, двумя пальцами взял деньги.
– Мерси, папа.
– «Мерси!», – передразнил его Гридин, скривившись, когда Жорж вышел за дверь. Он с нескрываемым презрением поглядел вслед молодому человеку, доставая из пачки очередную сигарету.
– Мне нужно на работу, за газетами, – напомнила о себе Клавдия.
– Ах да! – спохватился Гридин. – Вас подвезут.
– Нет-нет, не надо, спасибо! Я пойду…
«Она чуть не заплакала от смущения, – подумал Гридин, когда за Ереминой закрылась дверь. – Такой и в голову не пришло бы убивать Вику, а тем более взять вексель. Вряд ли она вообще понимает, что это такое».
Он успокоился по поводу Ереминой. Если искать вексель, то не у нее. И на убийство она не способна. Она вообще ни на что не способна. Разве что паркет испоганить…
Гридин неодобрительно посмотрел на грязные следы на полу кабинета и позвонил секретарше.
– Кликни Трофимовну, пусть уберет у меня!
Шел затяжной осенний дождь со снегом. Под ногами хлюпала грязная каша. С потолка подземного перехода капала ржавая вода.
Покупателей отчего-то было мало. То ли погода, то ли еще что мешало, но торговля шла вяло. Клавдии было скучно. Разговор с Гридиным принес ей чувство облегчения. Михаил Маркович смотрел на нее с таким откровенно читаемым презрением в глазах, что сомневаться не приходилось: он оставит ее в покое. С этой стороны опасаться больше нечего.
Клавдия поставила раскладной стульчик, которым почти не пользовалась, уселась и от нечего делать стала просматривать газеты. На глаза попалась страничка с объявлениями.
«Мужчина средних лет ищет женщину для совместного ведения хозяйства…»
«Одинокий хозяйственный мужчина ищет женщину для совместной жизни, желающую переехать в сельскую местность…»
«Мужчина средних лет, без вредных привычек, желает познакомиться…»
«Что, если уехать в сельскую местность? – подумала Клава. – Скрыться? Затеряться, сменить фамилию?» Кто будет ее искать в подмосковном поселке или курской деревне? Да и мужчина ей нужен, в конце концов! Сколько она будет одна мыкаться?