Монета желаний
Шрифт:
Неизвестный представился «небесным мстителем» и требовал оказать ему необходимую помощь.
– У меня миссия! – верещал он в трубку. – Вы обязаны мне помочь! Труба зовет, и щиты подняты! Священный меч занесен!..
– Я не понимаю… Какой меч? Какие щиты? Вы не туда попали!
Кирилл бросил трубку, засмеялся.
– Что такое? О чем ты говорил? – обеспокоенно спросил Антон. – Кто звонил?
– Какой-то сумасшедший!
– Что он хотел?
– Ну… – Дубровин подбирал слова, чтобы яснее выразиться. – Говорил, что у него «миссия» и мы должны ему помочь. Про меч еще какой-то говорил, что он занесен…
– Что?
Антон
Кирилл пожал плечами. Его сбил с толку этот глупый звонок.
– Кто-то ошибся, – повторил он. – Спутал нашу фирму с чем-то другим. Бывает.
Антон вынужден был согласиться.
В этот день им звонили еще несколько раз. Представитель «мирового космического сообщества» с требованием оказать необходимую поддержку; пара женщин, умоляющих избавить их от «венца безбрачия», и напоследок – какой-то сибирский отшельник, предупреждающий о скором собрании «потусторонних сил», которое никак нельзя допустить.
Это переполнило чашу терпения сотрудников «Антика». Кирилл был в бешенстве, он позвонил на телефонную станцию и потребовал навести порядок. Зия испуганно шарахалась от каждого звонка. Несколько клиентов не смогли им дозвониться. Во всяком случае, они не позвонили, и это объяснялось занятой телефонной линией.
Придя домой, Дубровин никак не мог успокоиться. Звонок телефона заставил его подскочить. Он был вне себя. Неизвестная женщина умоляла вернуть неверного мужа, сулила крупную сумму денег. Кирилл положил трубку и задумался. Что происходит?
Телефон звонил еще несколько раз, но он не подходил – лежал на диване и курил, размышляя. Наконец его терпение лопнуло. Он вскочил, схватил трубку и заорал:
– Какого черта? Вы знаете, который час? Неужели…
– Кирилл, это я, Леонтина. Ты не рад меня слышать?
– Прости… – растерялся Кирилл. – Тут мне звонят какие-то странные люди! Вот я и…
– Может, ты просто не хочешь со мной разговаривать? – В ее голосе звенела обида. – Тогда так и скажи.
– Да нет же… Мне действительно звонят какие-то чокнутые. Завтра выясню, что происходит, наконец! – Он сплюнул от досады. – Творится черт знает что! Сегодня целый день в офисе невозможно было работать из-за этих дурацких звонков.
Леонтина обиделась. Кирилл забыл, что они собирались завтра пойти в ресторан на очередную презентацию. Она порвала приглашения и выбросила обрывки. Хотелось плакать от собственного бессилия, грызущей душу досады. Дубровин не мог говорить с ней ни о чем, кроме беспокоящих его звонков. Она понимает, это неприятно. Но не до такой же степени, чтобы забыть обещание, данное женщине?
Значит, она для него не женщина. Придется признать это, как бы горько ей ни было. Она для него всего-навсего приятельница, с которой можно иногда провести время, когда ум и сердце не занимает что-то несравненно более важное. Как, например, сейчас. Какие-то мелкие неприятности с телефоном – и Дубровин забыл о Леонтине.
На Москву опустились осенние сумерки. Ветер неистовствовал, срывая с мокрых ветвей последнюю листву. В стекла окон били косые струи дождя. В углу комнаты горел желтый торшер, бросая на стены и потолок бедные полосы света.
Девушка вытерла слезы и набрала номер Чингиза. Низкий глуховатый голос мага наводил на нее тоску.
– Ваши заклинания не действуют, – сказала она.
– Вы сделали все,
– Да.
– Так, как положено?
– Да. Но… ничего существенно не изменилось.
Чингиз ожидал такого результата. Именно поэтому он не взял у Леонтины денег за свои услуги. И теперь особо не волновался. Жгучий интерес – вот, пожалуй, как можно было охарактеризовать его состояние. Чингиза интересовал мужчина, которого хотела привлечь к себе красивая блондинка. Такого стройной фигурой и длинными ногами долго не удержишь. А больше у бедной девочки в наличии ничего не было. Тут Чингиз был бессилен. Не то чтобы он не умел поворачивать судьбы в нужное русло, а… «клиент» оказался не совсем обычным. Ворожба, заклинания, заговоры и прочие ухищрения знаменитого мага отскакивали от «клиента», как горох от стенки. Единственным результатом всех усилий Чингиза оказывалось отсутствие какого-либо результата. Он негодовал, потому что страдала его репутация. Но ничего поделать не мог.
Полная неуязвимость неизвестного мужчины, который смотрел на него прямым взглядом с фотографии, принесенной отчаявшейся девушкой, ставила Чингиза в тупик. Однако должно же быть сему феномену хоть какое-то объяснение?! Двуликий Янус? Но как? Каким образом? Выходит, девчонка не бредила?..
Глава 11
– Мама, ты не могла бы мне одолжить немного денег? Через месяц я верну.
Мама согласилась. Она не дала дочери столько, сколько та просила, но кое-какие деньги были у нее припрятаны на «черный день».
У Клавдии никак не получалось собрать необходимую сумму. Единственное тоненькое золотое колечко, подаренное ей на совершеннолетие, она так ни разу и не надела. Теперь оно было ей мало, не налезало ни на один палец, кроме мизинца. Еще она достала с пыльной антресоли картонную коробку, в которой хранились дедушкины медали, какие-то старые удостоверения, похвальные грамоты с профилем Ильича, пожелтевшие газетные вырезки. Среди всего этого старого хлама Клава отыскала завернутые в носовой платок старинные золотые серьги с кораллом, обломок золотого кольца и зубную коронку – все ее сокровища. Приложив к ним колечко и часы, подаренные ей отчимом на день рождения, она отнесла все это в ломбард.
Не хватало самой малости. Клава выгребла все «заначки», все карманы, кошелек – до последней копейки. Она не оставила себе даже на хлеб. Прибавив деньги, одолженные мамой, вздохнула с облегчением. Кажется, теперь все в порядке.
– Что я делаю? – спрашивала она себя, считая и складывая деньги.
Объявление могли дать какие-нибудь жулики, рассчитывающие на таких дураков, как Клавдия Еремина, свихнувшихся от отчаяния и неспособности справиться с собственной жизнью. Только человек, оказавшийся в критическом положении, мог вообще обратить внимание на подобное сообщение в газете, а тем более – решиться заказать «амулет» или «талисман» каких-то там мифических духов. Да еще за такие деньги! Может, для кого-то сумма и невелика, но для Клавдии она составляла все, что у нее имелось ценного, плюс одолженное у мамы. Она никогда в жизни ни у кого не брала денег в долг – обходилась тем, что зарабатывала. «По одежке протягивала ножки», как с детства внушила ей мама. Она вела себя слишком благоразумно, слишком правильно. И что это дало ей? Нищету, из которой не вылезти, полную безысходность и одиночество. Где же обещанный подарок судьбы за хорошее поведение?