Монетка, или Общежитие закрывается в 23.00

Сидорчук Анастасия

– Да мы тихо, – шепотом сказала Ленка. – Посидим чуть-чуть, а потом я его к Валерке отправлю ночевать. Вы же не расскажете никому, ладно?

– Ладно, – уже добродушно ответил Кеша. А потом, когда Таня с Валеркой уже вышли, он на секунду загородил Ленке рукой проход.

– Вы чего? – удивилась Ленка.

–

Лен. Вот она же подружка твоя. Она же глупенькая, потому как не встречалась ни с кем никогда, как я понимаю… Но ты-то соображаешь?! Ну объясни ты ей, что этому Вадику от нее надо! Что ничем хорошим это не закончится.

– Да я говорила ей, – шепотом ответила Ленка. – Но с другой стороны, ей же надо хоть когда-то хоть с кем-то начинать встречаться. Она же сиднем в комнате сидит. Ни в клубы, ни в кафе не ходит…

– Ну не с этим же… – сам себе удивляясь, возразил Кеша. Какое ему дело до чужой жизни? – Вадик из тех, кто поматросит и бросит…

Ленка согласно кивнула. И все же – не удержалась:

– Как вы?

– Как я, – согласился Иннокентий Иванович.

***

А теперь давайте с Вами перенесемся примерно на неделю назад.

Кеша шел по улице, ничего плохого не подозревая. И… Сначала под ноги ему, с громким лаем, бросилась собака. Собаку он шуганул, но на мгновение потерял равновесие и поскользнулся на гололеде, больно ударившись спиной. Он приподнялся, затем – встал на одно колено…

– Извините, – услышал он сверху. – Джек, сволочь, зачем человека напугал? Помочь?

Над Кешей склонился мужчина. Лицо его Кеше показалось смутно знакомым.

– Кешка! – выпалил мужчина. – Ты?

А, точно. Вовка Терликов. С Вовкой они никогда не дружили, но так – пересекались иногда, еще в студенчестве. Честно говоря, Вовка Кеше не особо нравился. И тем неприятнее было, что тот сейчас нависал над ним, а Кеша стоял на снегу на одном колене,

словно холоп перед барином.

Иннокентий поспешно поднялся. Все же – пожал протянутую ему руку.

– Извини, Кеш. Джек наш – дикарь. Никак не приучу его прилично себя вести. – Вовка хохотнул. – Ой, ты куртку порвал.

Кеша попытался заглянуть себе через плечо. Действительно, его куртка (почти новая, кстати) порвалась в районе лопатки. И, судя по всему, зашить ее, чтобы та выглядела прилично, уже не удастся. Вот же блин!

– Кешка! Да не расстраивайся. Хочешь, я тебе новую куплю? Сколько эта стоила? Тысяч пять? – Вовка достал из кармана пухлый кошелек, отсчитал пять тысячных купюр и протянул их Кеше.

Вообще-то, куртка стоила десятку. На одежде Иннокентий старался не экономить. Но вот говорить об этом Вовке не хотелось…

– Да брось, – отмахнулся он.

– Ну давай хоть поднимемся ко мне? – предложил Вовка. – Обсохнешь. Ты вон – весь в снегу. Я вон в том доме живу. – Рукой Вовка показал на новенькую многоэтажку.

У Вовки он просидел около часа. Было стыдно себе признаться, но ему Кеша завидовал. Квартира у того была новенькая, большая. Машина новенькая. И то, и другое (Кеша уже это выяснил), досталось ему от богатых родителей. У Кеши богатых родителей не было. И машины не было. Квартиру он купил в ипотеку, несколько лет назад. И сдал, чтобы побыстрее выплатить банку долг. И никому об этом не говорил, иначе из общаги бы его тут же поперли…

Вовка же вовсю хвастался своим имуществом. А Кеша вовсю ощущал себя нищим сорокалетним неудачником…

– А я гляжу, с деньгами-то у тебя не густо! – заметил Вовка. Хотелось думать, что не ехидно, но Кеша в этом не был уверен.

Конец ознакомительного фрагмента.