Монетка на удачу
Шрифт:
Джен была ее опорой два года, ее единственным родителем. Она наговаривала ей ложь за ложью. Кто знает, что сейчас творится в детской головке? Какой вред нанесен его ребенку и сколько времени и сил понадобится, чтобы все исправить? Но он исправит, пообещал себе Уайт. Сколько бы ни понадобилось времени, он все исправит.
Молчание затягивалось, раскинутые руки немели, эмоции душили. Он умрет, если Стефани убежит. Он нашел ее, он больше не может ее потерять… не может отдать ее никому… и уж точно не ее матери.
Стефани закусила
Наконец она пошевелилась… один шажок, другой… и ее маленькие ручки обвили его шею, личико прижалось к его щеке.
А он… он стиснул ее дрожащее тельце и прошептал:
— Я люблю тебя, детка. Всегда любил.
Она подняла головку, взглянула на него изумленно и… счастливо.
— Я рада, что ты не умер.
Слезы подступили к его глазам. Он ни разу не плакал, пока ее не было, но теперь готов был разрыдаться. Нельзя, он должен держаться. Нельзя больше пугать малышку.
Она провела ладошками по его лицу.
— А у тебя совсем нет бороды.
Уайт улыбнулся знакомому заявлению. Стефани любила смотреть, как он бреется. Сидела рядом, и они разговаривали, пока он собирался на работу. Как же он соскучился по тем дням!
— Мы можем идти домой? — спросила Стефани.
— Конечно. Мы идем домой.
— А можно Сара пойдет с нами?
Уайт взглянул поверх дочкиной головки на явно встревоженную Сару.
— Да. — Как он мог ответить иначе. Нельзя разлучать Стефани с ее лучшей подругой, а что дальше, он решит потом.
Адрианна подошла к ним.
— Привет, Стефани, ты меня помнишь?
— Помню. Вы добрая, вы давали нам пиццу.
— Верно. Хочешь, я помогу тебе собрать вещи? И твои тоже, Сара. Бен будет очень рад видеть вас обеих.
— Вы знаете, где Бен? — спросила Сара.
— Я знаю, что он вас ищет. Где ваши вещи?
— В спальне, — ответила Стефани.
— Давайте заберем их, — предложила Адрианна.
Стефани взглянула на Уайта, словно спрашивая разрешения, и он кивнул. Тяжело было отпускать дочку пусть даже на пару минут, но он знал, что с Адрианной она в безопасности. И он должен был поговорить с Джен наедине.
— Иди с Адрианной, — сказал он, поднимаясь.
Когда девочки ушли, Уайт повернулся к бывшей жене.
— И что теперь? — с вызовом спросила она, скрестив руки на груди, мол, хоть она и проиграла, но не считает, будто сделала что-то плохое.
— Отправишься в тюрьму, — ровным голосом произнес он. — Ты нарушила судебный приказ.
— Ты не можешь так со мной поступить. Подумай о Стефани. Подумай, что она почувствует, если увидит, как меня арестовывают.
— Ты не заботилась о ее чувствах, когда говорила, что я умер. Как ты могла, Джен?
— Мне пришлось. Она плакала и плакала и все ныла: «Хочу к папочке». Просто сводила меня с ума.
Одна мысль о том, что дочка просилась к нему, а его рядом не было, сводила с ума его.
Уайт достал телефон, набрал номер Джоша.
— Я нашел Джен. Пришли машину на Хайд-стрит, четырнадцать двадцать шесть.
Отключаясь, Уайт услышал, как Джош выругался.
— Послушайте, я не понимаю, что здесь происходит, — растерянно напомнил о себе Брэд.
— Вы укрываете похитительницу.
— Ну, я этого не знал. Я просто приютил ее на пару недель. Она мне никто. Я не имею к ней никакого отношения.
— Но ты же меня любишь! — воскликнула Джен, явно шокированная этой тирадой. — Ты говорил, что позаботишься обо мне.
— А ты не говорила, что похитила собственную дочь! — завопил продюсер. — Ты что, совсем свихнулась?
— Мать не может похитить собственную дочь! — запальчиво воскликнула Джен и повернулась к Уайту: — У меня на Стефани столько же прав, сколько у тебя.
— Нет, ты лишилась своих прав, когда предпочла наркотики дочери.
— Я не принимаю наркотики. Уже много месяцев. Скажи ему, Брэд. Скажи ему, что я хорошая мать.
Тот покачал головой.
— Я звоню своему адвокату.
— Да, да, позвони адвокату. Попроси его помочь мне.
— Нет, это твоя проблема, не моя, — холодно ответил Брэд, исчезая в глубине квартиры.
И они остались вдвоем.
Уайт смотрел на женщину, которую когда-то любил, женщину, которую поклялся поддерживать вечно. Множество образов промелькнуло перед его мысленным взором: их первая встреча в колледже, их роскошная свадьба, ночь, когда родилась Стефани, день, когда Джен арестовали за пьяное вождение, бутылочки с таблетками, которые он находил в тайниках по всему дому, ночи, которые он проводил в постели один, гадая, где жена и когда она вернется домой.
— Не надо было делать это, Джен.
— А что я могла? Ты не разрешал мне видеться со Стефани из-за одной-единственной ошибки.
— Не одной. Их было сотни. И я разрешал тебе видеться с ней. Тогда-то ты ее и украла. — У него не осталось никаких сомнений в том, что Джен не испытывает угрызений совести.
— Она меня любит. Я — ее мамочка. Ты не можешь нас разлучить.
— То есть так, как это сделала ты?
Впервые ее взгляд смягчился.
— Я просто очень-очень ее люблю.
— Ты? Любишь? Я не верю, что ты думала о ней. Ты оставляла ее со своей подругой Бекки. Моя дочь попрошайничала на улицах с другими детьми. Как ты могла обречь ее на такую жизнь?
— Я старалась изо всех сил. Но я не могла получить деньги от родителей, а зарабатывала ерунду. У Стеф все в порядке. Просто отлично. И она меня любит.
Джен смахнула слезу, но он смотрел на нее без малейшей жалости.
— Уайт, я чиста. Я понимаю, что совершала в прошлом ошибки.
— Ты вела машину под кайфом. Ты могла убить нашу дочь. И кто знает, сколько раз ты это проделывала, пока наконец не попалась?