Монеты на твоей ладони
Шрифт:
Многозначительный взгляд прогулялся по мне с головы до пят.
— Да я, собственно… — тут я решил брать быка за рога. — Пардон, я, кажется, немного ошибся адресом.
— Бывает, — ее губы вздрагивали, составляя пару плечам.
— В таком случае, я пойду, пожалуй…
— Ну-у, почему же! Может останетесь что-нибудь выпить, раз зашли? — теперь я был совершенно уверен, что она пытается не расхохотаться. Смейся, смейся! Небось тебя-то черте-где не носило, дылда тощая! Я присмотрелся к невыразительному, скучному личику. Помладше меня будет. Я бы посмотрел, чтобы было, забрось ее в параллельный мир.
— Нет, вы знаете, у меня дела. Неотложные.
— Да-а?
— Да, — отрезал я со всем возможным в такой ситуации решительным видом.
— Ну раз так… — что она хотела сказать, я так и не узнал — в доме началось столпотворение.
В комнате очень быстро и организованно образовалось несколько десятков типов накачанного вида. Где-то я это уже видел. И видеть больше не хочу! Я попытался юркнуть за диван, но эта девица вцепилась мне в руку как клещами. Отпусти, дурища!
А качки все валили непрерывным потоком, растекаясь по периметру комнаты. Та-ак. Во что я вляпался в этот раз?
Я бросил несколько быстрых взглядов по сторонам, пытаясь определить, а не местные ли мафиози застолбили этот домик для своих собраний. Мда-а-а. Пистолетов, автоматов и кейсов с деньгами не видно. Дорогих костюмов и черных очков тоже. Все в каких-то расплывчатых серо-черных шмотках… Я поморгал, но от этого ничего не изменилось. Шкафообразные фигуры действительно то расплывались, то вновь становились четкими. Это что, опять?! Опять всякая потусторонняя пакость на мою голову?! И это — реальный мир?! А что б вас всех!!!…
Тут в мою руку с новой силой впились костлявые пальцы и тут же отпустили. Подействовало отрезвляюще.
Из аморфно-серой массы наконец выделился кто-то главный. Некто невысокий и хлипкий на вид, такой же расплывающийся, как и остальные. На меня пахнуло ветром — и неожиданно этот некто возник в полуметре от меня. Его голова дернулась в мою сторону, и я мельком заглянул ему в глаза. Вторично я уже не решился бы это сделать — из всех виденных мною глаз чудовищ в человеческом облике в эти глаза были самыми…настоящими. Все, что было в этих прошлых чудовищах, повторялось и накручивалось в такой концентрации, что от одного взгляда мельком сердце подскочило к горлу, чтобы сейчас же ухнуть вниз, остановиться и заледенеть вместе со всем телом.
И это уставилось на девчонку. Та не отреагировала. Странно. Может, это вижу только я? Она отрывисто бросила:
— Как это понимать?
— Вы знаете, — процедил расплывающийся тип.
— Не знаю, — отрезала девчонка, — Так что может объясните, какого Хаоса вы вломились в мой дом? — ее голос зазвенел. Смелая нашлась.
— Наши действия одобрены и санкционированы Малым кругом.
— С каких это пор Малый круг стал интересоваться моей персоной?
— Ваша персона нас не интересует. Пока, — расплывчатый премерзко осклабился. Я же задумался. Серьезно. Они разговаривают…на равных. По крайней мере, пониманиют друг друга. Из чего можно сделать вполне определенный вывод. Мать моя…
— Повторяю еще раз, последний. Либо вы объясняетесь, либо со свистом покидаете этот дом. Смею надеяться, негостеприимный.
Расплывчатый поджал губы и через несколько секунд молчания выплюнул:
— Это человеческое существо обвиняется
Не ожидая подвоха, я не сразу сообразил, кого имели в виду. Какое развоплощение?! Опять хотите на меня навесить какую-то дрянь?! Нет уж, увольте! Сначала унесем отсюда свою задницу, а потом будем разбираться, откуда у дела ноги растут. Я попытался придвинуться поближе к двери, но мой маневр заметили и дверь скрылась за ненавязчиво сомкнувшимися спинами. Вот…!
— Это смешно. Доказательства, господа, доказательства!
— Доказательства есть, — зло бросил командир качков, — А вы не имеете статуса их требовать.
— Он в моем доме и под моей защитой. Мне все равно, что там у себя решил Малый круг. Это — не его территория, а моя. И ЗДЕСЬ, господин хороший, я имею высший статус, так что не надо из меня делать идиотку!
— Сумерки…
— Это материальный мир, — перебила она. — Извольте отчитаться.
— По какому праву, — заорал расплывчатый так, что у меня малость заложило уши. — какая-то сумеречная требует от меня отчета?!
— По праву новоизбранного в соответствии с процедурой лиана Закатного народа и члена Высокого собрания, — отчеканила девица. И подняла одну бровь, — Не говоря уже о правах, которые у меня были всегда…вассал. Достаточно?
Ее противник вскинулся, то ли удивленный, то ли разъяренный до предела. Что-то сейчас будет… Я постарался незаметно осмотреть комнату на предмет других путей к отступлению. И с сожалением отметил, что сбежать мне в любом случае не удастся. Драться? Нет, не пойдет. Боец из меня…Стоп. Вассал?…Кто она? Кто она такая, черт подери, что это — ниже?!… По спине пробежалась холодная струйка страха. Я ей никто. Случайный полузнакомый. А если выдаст? А если не выдаст? Где же вы, мои якобы защитнички?
— Достаточно, — процедил расплывчатый будто в ответ на мои мысли,
Девушка медленно повернулась и обежала глазами плотные ряды качков. Не спеша обошла комнату по периметру, заложив руки за спину, будто рассматривая музейные экспонаты. Явно издевалась. Потому как ее противник изображал миниатюру «кипящий чайник».
— Так будут ли удовлетворены наши требования или мы будем вынуждены применить силу?
— Это вызов? Или прямое покушение на посла? — она резко обернулась. Так же резко, как и бросила две эти фразы.
Голос был другой и…Господи! Лицо тоже. Нельзя было сказать, что она кардинально изменилась. Мелкие, незначительные изменения по отдельности, вместе они производили слегка шоковой эффект. Откинулись назад и распрямились до идеальной прямой сутулые плечи, вскинулся вверх подбородок в горделивом уверенном развороте. Фигура, будто с ног до головы закованная в стальной корсет — прямая и жесткая как струна, и как струна же напряженная. И лицо, закономерное ее продолжение. Резкие, летящие, будто высеченные стремительным росчерком шпаги линии скул, все тем же четким движением намеченный диковатый разрез глаз, узкое лицо, все линии которого стремились вверх. Взгляд, будто с вершины трона, с вершины — и на низшую канаву. Насмешка, королевское презрение, ледяное спокойствие. Я не хотел восхищаться, но восхитился. Королева.