Монеты на твоей ладони
Шрифт:
— Это тебя не… — начал я, в очередной раз прокляв демонов, заставивших начать этот разговор. Не с ней я хотел это обсуждать. Хан уехал крайне не вовремя. Мужчина с мужчиной всегда найдут общий язык в подобных вещах, да и он людей знает так же хорошо, как и солов. Однако одного брошенного на Скай взгляда хватило, чтобы понять — теперь не отцепиться, что с ней не делай. Натуральный цербер, прямиком из Бездны. Я обречено начал: — Не переживай, все банально, как домашние тапочки. Одна девушка…мне нравиться. Я всего лишь хотел узнать, есть ли у меня шансы.
— И что ж это за девушка, если не секрет? —поинтересовалась
— Ты ее не знаешь, — Скай возвела глаза к потолку. Потом неожиданно развернулась и пошла вперед, к переходу на следующую площадку. Мне показалось, что ее плечи расслабленно опустились. Она случаем не свое имя ожидала услышать? Ну извини…Рассказывай, деятель. Карательных мер не будет. Что именно? Все. И где ты подцепил эту диву, в первую очередь. И прекрати ты краснеть, ради богов. Подробности твоих эротических фантазий меня не интересуют. Ну слова богу, что хоть так…
Я с некоторым опозданием двинулся за ней следом, попутно выкладывая ее спине обстоятельства встречи с Риной. Переходы множились и петляли, заплетаясь в какие-то дикие узлы. Точнее, в узлы заплетались тонюсенькие лесенки, каким-то немыслимым образом зависая посреди пустоты. Нет, сам я в этом лабиринте заплутаю так, что и костей не отыщут. Ноги не болели, но слабость начала накатывать снова. Я запнулся посреди фразы, начав взбираться на очередную, на этот раз довольно крутую лестницу. Скай бодро шагала где-то впереди, и я чувствовал себя довольно глупо, разговаривая с пустотой. Последнее слово моего повествования совпало с серединой подъема. И то, и другое порадовало.
— Хммм… — не знаю, может ли спина что-то выражать, но спина Скай выражала задумчивость. Она легко шагала через ступеньку, и, по всей видимости, не замечала этого, — Ну и как ты собирался ее искать? Даже если гипотетически предположить, что мы выбрались из той глубокой задницы, в которой оказались, контрабандисты народ такой — сегодня здесь, а завтра — ищи ветра в поле.
— Не так уж это сложно. Я знаю ее имя, и при том она чистокровная сола. Не думаю, что таких много. К тому же я видел ее корабль — трейдер, помнишь? С учетом того, что он курсирует по одному маршруту, не так уж сложно его найти. Нужно только просмотреть регистрацию порта…
— Что-о-о?!… — Не вопль, не крик, а какое-то шипение во весь голос. Она резко развернулась посреди лестницы, затанцевав на носках на самом краю ступеньки и одним молниеносным слитным движением прыгнула почти на пролет вниз, оказавшись прямо передо мной. Я опешил. Что я такого сказал?
— Трейдер, значит? По одному маршруту?! — рявкнула она, — Лис, твою мать, чем ты слушал Рейна?! Ни один контрабандист не ходит по одному маршруту — месяца не пройдет, как его выловят патрульные службы!
— Но, быть может, они действительно торговцы…
— Это перевалочная база, а не рынок! Нет там честных торговцев, только свои, проверенные и надежные. Почему, ты думаешь, всю эту кодлу еще не накрыли?! — рычала она, — К твоему сведению, контрабанда уголовно наказуема. И дают за нее до десяти лет каторжных работ. А трейдер… Трейдер, солнце мое, не торговый корабль, — ее голос стал опасно мягким, — А военный разведчик! — гаркнула она так, что у меня заложило уши, — На этой замечательной штуке оружия больше, чем у нас в подвале, а грузовой отсек с гулькин нос. Это корабли боевого прикрытия, на крайний случай сгодятся недра разведывать. И единственный трейдер, который стоял на нижней палубе, принадлежит Терноцу, который здесь был проездом из хрен знает откуда в хрен знает куда, никогда не торговал, и, насколько я знаю, был здесь до этого только один раз. Да, чуть не забыла — ядовито прошипела она, — женщин на борту у него нет, не было и не будет. Никогда. Потому как сей замечательный господин не переносит даже вида особи женского пола. Фобия, знаешь ли.
— Значит… — я замолк. Говорить было трудно, но еще трудней было поверить в легко напрашивающийся вывод. Но как только Скай замолкла, несуразицы выступили так выпукло, что я не мог понять, почему не замечал этого раньше. Я ведь знал все, о чем она говорила (ну, или почти все). — Значит, навешали мне лапши на уши…
— Именно. И хорошо, если этим и ограничились, — отрезала Скай. Потом посмотрела на мое лицо и смягчилась, — Вспомни ее лицо, может, я знаю эту… мадам. Авось просто авантюристка.
— Сейчас… — я попытался собрать воедино все, что помнил о ней, но в сознании оставалось только белоснежное сияние. Я снял блокировку, давая возможность Скай разобрать хоть что-нибудь.
— …! — прорычала она через несколько минут элегантную трехэтажную конструкцию, — Тебе, наивный ты мой, мозги подчистили, причем хорошо. Что, родственной душой прикинулась? На жалость давила? На благородство твое недобитое? Ах, какая я бедная несчастная, расскажи мне что-нибудь интересное… А ты уши и развесил, — я пристыжено опустил голову, — Что, так и было?! Адовы ватрушки… Вспоминай, когда вы с ней разговаривали, или до, или после, ничего необычного не замечал?
— Нет, — я пожал плечами. Потом неосторожно глубоко вдохнул и в носу отчаянно зачесалось, смертельно захотелось чихнуть. Стоп. Чихнуть!… — Скай! Духи! Когда она подошла, у меня был жуткий приступ аллергии. Запах какой-то просто… в общем, очень сильный. А потом мне было как-то не до аллергии.
— Ясненько… Чудненько. Чудесненько, — она замолчала, что-то напряженно обдумывая. Потом заговорила: — Во-первых, сильный запах был прикрытием для, полагаю, сильного ментального воздействия. Он тебя отвлек — раз, и девяносто процентов вероятности, что уже в саму его структуру вплели алгоритм воздействия на мозг. И активировался он, как только ты эти «духи» унюхал. Ты не проверил ее, как сделал бы в отношении любого другого, не увидел несуразностей в ее рассказе, и ПРОДОЛЖАЛ не видеть их до сего момента. Кач-ч-чественно, черт подери. Полагаю, сие творение довольно быстро разложилось после ее ухода?
— В общем-то…да. Дикий с ней разминулся, и он ничего не почувствовал.
— Разминулся, говоришь? Ну, теперь по крайней мере ясно, отчего так внезапно сбежала наша дамочка.
— Хочешь сказать, она знала, кто он?
— Нет, — у нее вырвался смешок, — К вам шел свидетель. Свидетель, у которого определенная репутация. А именно, сильного псиона. И довольно тяжелая рука. А ее задание требовало свести количество свидетелей к нулю. Да, и я думаю… Да, был гламор. Не свойственно ни коже, ни волосам соланок сиять, аки лампочка в ночи. Опиши ее еще раз, со столькими подробностями, сколькими сможешь.