Монгол. Черный снег
Шрифт:
Я закрыла глаза. Внутри всё разрывалось. Я не хотела верить ему. Не могла.
Но его слова были, как яд.
Мой Тамир. Мой сильный Тамир. Как он пережил это?
Слёзы обожгли мои щеки, но я не позволила ему это увидеть.
— Он тебя не спасёт, девочка, — продолжил он, снова наклоняясь ближе. — Потому что он всегда был сломленным. А теперь я сделаю то, что делал тогда. Я сломаю его ещё раз.
Я подняла голову, глядя ему прямо в глаза.
— Ты не сможешь, — прошептала я.
Впервые
И в этот момент я поклялась, что сделаю всё, чтобы уничтожить его. Даже если мне придётся умереть. Батор улыбался. Эта мерзкая, ледяная улыбка человека, которому доставляет удовольствие ломать других.
— Ты думаешь, она делала это ради денег? — спросил он, его голос был медленным, растянутым, словно он смаковал каждое слово.
Я смотрела на него, не моргая. Мои руки до боли сжались в кулаки, верёвки впивались в кожу.
— Нет, девочка, — продолжил он, чуть наклонив голову, будто объяснял что-то ребёнку. — Она делала это ради власти.
Моё сердце замерло.
— Потому что могла. Потому что знала, что мальчик никуда не денется.
Эти слова ударили, как пощёчина. Я невольно вздрогнула, хотя пыталась держаться. Батор заметил это, его улыбка стала ещё шире. Я чувствовала, как моё тело начинает дрожать. Боль была настолько острой, что казалось, она проникает в каждую клетку.
Мой Тамир…
Я пыталась представить его тогда. Маленьким мальчиком, сломанным, загнанным в угол. Но эта картина была настолько невыносимой, что я зажмурила глаза, пытаясь избавиться от неё.
— Это не может быть правдой, — прошептала я, но мой голос звучал слабее, чем я хотела.
Батор усмехнулся, откинувшись назад на стуле.
— Ты должна была видеть его лицо, — сказал он, его голос стал почти мечтательным. — Каждый раз, когда он пытался сопротивляться. Каждый раз, когда я говорил ему, что он маленькое ничтожество.
Моя грудь сдавила боль, как будто в неё вонзили раскалённый нож.
— Заткнись, — прошептала я, но слёзы уже катились по моим щекам. – Перестань! Перестань!
— Нет, — холодно ответил он. — Ты должна это услышать.
— Ты думаешь, он рассказал тебе всё? — его голос стал почти шёпотом, но от этого казался ещё более мерзким. — Конечно, нет. Потому что он не помнит всего.
Я замерла.
— Его сознание… — Батор прищурился, как будто наслаждался каждой секундой. — Оно вытеснило многие вещи. Но я помню всё. Каждую. Чёртову. Деталь.
Его слова звучали, как удары молота.
— Он приходил ко мне с пустыми глазами, — сказал он. — Знаешь, что я ему говорил? Я говорил ему, что он должен улыбаться.
Я чувствовала, как дрожь охватывает всё моё тело.
— Он пытался сбежать, — продолжил он, его голос становился всё более ядовитым. — Не один раз. Знаешь, кто его возвращал?
Я не хотела слышать ответа.
— Его мать, девочка. Его мать.
Я больше не могла это слушать.
— Ты монстр, — прошептала я, сжимая зубы.
Он засмеялся, резко и грубо.
— Монстр? — переспросил он. — Возможно. Но я всегда знал, как ломать людей.
Его глаза снова впились в мои.
— А теперь, девочка, я сломаю тебя. Ну и…не думаю, что ты многое потеряешь ведь твой мужик и не мужик вовсе. Его орудие не работает. Импотент. Ты уже знаешь? Или это стало для тебя сюрпризом?
Я смотрела на него, чувствуя, как ненависть внутри меня становится больше, чем страх. Он заблуждается. Я не сломаюсь. Я не позволю ему победить. И я поклялась себе, что, если выпадет шанс, я убью его. Даже если потом умру сама. Я не могла сдержаться. Моё тело предало меня, плечи затряслись, а слёзы потекли по щекам, горячие, обжигающие. Я ненавидела себя за это. Ненавидела за эту слабость, за то, что он видит её. Этот монстр, сидящий напротив меня, наблюдающий за каждым моим вдохом, каждым дрожащим движением.
— Плачь, девочка, — его голос прозвучал как насмешка, и эта мерзкая ухмылка снова растянулась на его лице. — Слёзы тебе к лицу.
Слова пронзили меня, как кинжал. Но я не могла остановиться. Сначала пришла боль. Затем злость. Слёзы начали высыхать. Моя грудь всё ещё вздымалась от прерывистого дыхания, но что-то внутри меня начало меняться.
— Ты можешь говорить всё, что хочешь, — сказала я, мой голос дрожал, но был наполнен огнём.
Батор прищурился.
— Но он сильнее тебя, — продолжила я. — Он выжил. Он поднялся на ноги.
Моя спина выпрямилась. Я чувствовала, как внутри меня разгорается пламя.
— Ты пытался уничтожить его, но он всё ещё здесь. А ты... — я сделала паузу, наслаждаясь каждым словом, — ты всё ещё боишься его.
Его ухмылка слегка дрогнула. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то, похожее на раздражение.
Он рассмеялся, грубо, резко, но в этом смехе была трещина.
— Боюсь? — переспросил он, наклоняясь вперёд. Его лицо снова стало холодным, но теперь в глазах блеснуло что-то острое, как нож. — Девочка, ты не знаешь, что такое страх.
Я не отводила глаз.
— Нет, это ты не знаешь, что такое сила, — сказала я, и мой голос перестал дрожать. — Потому что, несмотря на всё, через что ты его провёл, он выжил.
Он замер.
— Он продолжал жить, несмотря на тебя. Несмотря на неё.
Я чувствовала, как ярость наполняет каждое моё слово.
— И знаешь что? — я прищурилась, мой взгляд прожигал его насквозь. — Он никогда не был сломленным. Потому что он смог любить. Он смог защитить меня.
Его глаза сузились, но я не остановилась.