Моногамия. Книга 1. Любовник
Шрифт:
– Да, пожалуйста!
Я практически залпом выпиваю и его напиток.
Между нами виснет неловкое молчание – оба не знаем, как и что говорить, и это удивительно, потому что Алекс вряд ли в этом деле новичок. Люди с такой внешностью, как у него, приобретают пресловутый опыт очень рано и в несравнимо большем объёме, нежели прочие люди.
Я чувствую, как он смотрит на меня, и в этом созерцании обнаруживаю нечто особенное, волшебное. Меня не покидает рвущее шаблоны ощущение, что Алекс боится неловкости и промахов не меньше меня.
– Хочешь, я сделаю тебе ещё? – предлагает, глядя на мой пустой бокал.
– А где тут у тебя душ? – вопрошаю. Мои нервы на пределе, несмотря на тотальный окружающий релакс.
– В спальне, – растягивает губы в ещё более широкой улыбке.
Чёрт, есть хоть что-нибудь, что может понизить градус сексуальности этого парня? Я смотрю и смотрю на его губы, думая о том, как вообще природа смогла породить подобное? Это какой-то гипноз, потому что никогда ещё в жизни мне не хотелось целоваться так сильно.
Да… космическая дверь в спальне… и в самом деле, я видела её. С трудом поднимаюсь, но быстро оживаю и убегаю в указанном направлении, чтобы обнаружить две таких двери. Открываю первую и вижу длинный коридор с полупустыми белыми полками и вешалками, одежды очень мало, но сложена она с особой тщательностью. Ясно, это шкаф, думаю. Очень аккуратный. Распахиваю вторую и обнаруживаю что искала – душ, а вместе с ним и гигантское джакузи. Это не кабинка и не кафельный закуток, а небольшое пространство овальной формы, построенное из стеклянных блоков, полых внутри и заполненных органическими фрагментами – песок, кварц, ракушечник, цветной гранит, мрамор. Эта стена сама по себе произведение искусства, но техничность непосредственно душа превосходит рамки моего воображения.
С большим трудом мне удаётся разобраться, как включить воду так, чтобы она попадала на меня традиционным и привычным способом – сверху. Расслабляюсь под струями воды, ну или мохито, вернее, двойная его доза, наконец, подействовала на меня, иначе, если эту пружину не отпустить, вряд ли я отдалась бы совершенно чужому мне человеку, особенно осознавая вопиюще–очевидную временность своего нахождения в этой квартире и вообще в его жизни.
Мои глаза жадно впитывают его интимность – баночки с шампунями, гелями, флаконы с незнакомыми средствами мужской гигиены. Я их не только рассматриваю, но даже трогаю, и это… пугающе приятно: хочется касаться вещей, тривиально составляющих его быт, и околдовываться ещё сильнее. Хочется его узнавать, не думая о том, что будет завтра.
Sarah Blasko – All I Want
Усилием воли я закрываю глаза и подставляю лицо воде. Мне кажется, её потоки смывают с моей души все условности и ограничения, временно стирают память о семье, о ждущем дома не плохом и не хорошем муже, о скучающем сыне.
Я хочу этого, безумно хочу, потому что знаю: мне будет хорошо, а может быть, даже очень хорошо, и вряд ли жизнь ещё подарит хоть один шанс познать это. У меня уже достаточно ума, чтобы понимать истинную ценность вещей, главное – не сделать никому больно.
Внезапно я ощущаю на своей спине тёплую ладонь, медленно сползающую вниз, едва касаясь моей кожи. Замираю, прислушиваясь, затем наблюдаю такое же скольжение от плеч к запястьям. Алекс мягко берёт мою руку, медленно разворачивает её, поднимает и целует запястье. Столько нежности и чувства в этом поцелуе, что у меня в прямом смысле кружится голова, подкашиваются ноги.
Я опускаю глаза на собственную вздымающуюся грудь, вижу тонкие струи воды, обтекающие её формы, и впервые в жизни осознаю свою красоту и сексуальность. Непоколебимая уверенность в этом неизвестно откуда вдруг начинает наполнять меня – замкнутое, закомплексованное, фригидное существо. Голая и мокрая, я разворачиваюсь и прижимаюсь к Алексу, пряча лицо в изгибе его шеи. Осознание беззащитности и полной открытости перед ним, касание его одежды к моей нагой коже одновременно восхитительно и удивляет тем, как самые простые вещи способны пробуждать настолько сильные эмоции.
Алекс целует моё лицо и губы нежно, но уже страстно, я чувствую прикосновения его языка, и удивляюсь тому, что мне не противно, а сладко и голодно – настолько сексуальна эта ласка. Прихожу в себя от собственного стона, Алекс тоже останавливается, и в его глазах я вижу нетерпеливый вопрос: «Что не так?».
Я не знаю, что такое сексуальность, но, может, вот то, что сейчас видят мои глаза, это она и есть? Воспалённые мокрые губы, рвано и жадно втягивающие воздух, глаза темнее обычного, с требовательной надеждой вглядывающиеся в мои и говорящие только об одном – желании заняться любовью. И, очевидно, весь мой собственный вид просит Алекса о том же, потому что он бросается стягивать с себя прилипшую одежду.
Я застываю в оцепенении. Оказывается, мне ничего не было известно и о мужской красоте тоже! Сотни скульпторов работали над идеальным рельефом, формами, тысячи художников создавали восхитительный оттенок кожи. Его обнажённое тело делает меня слабой, уязвимой, безвольной. Утончённое и одновременно мужественное, оно притягивает, как магнит, и опьяняет, порождая тысячи неукротимых желаний, самое первое из которых – прикоснуться.
С левой стороны, прямо под грудью, вытатуирован рисунок: замысловатое сказочное дерево, крона которого составлена из множества букв с завитушками, написанных как инициалы. Это дерево повергает меня в состояние некого транса – рука сама по себе тянется, чтобы дотронуться, и как только это происходит, Алекс накрывает мою ладонь своей и прижимает с такой силой, что я чувствую биение его сердца под моими пальцами.
Взгляд и в нём энергия. А если таких взглядов два, и они соединены, то это – энергетическая вспышка, ядерный взрыв, пик игры человеческого разума, называемой влечением.
Наши тела соприкасаются: вначале легко, словно не решаясь на нечто большее, только знакомясь, медленно и поступательно узнавая друг друга, пока не вжимаются настолько плотно, словно нам обоим необходимо в эту секунду срастись кожей. Запах и близость его сильного тела отправляют меня в иное измерение, где пространство и время воспринимаются иначе, где стыд и стеснение растворяются желании.
Обнимая его плечи и целуя губы, я вдруг обнаруживаю странное и необъяснимое чувство, будто вновь обретаю нечто давно утраченное, моё, знакомое мне и бесконечно важное.
Алекс поднимает меня на руки и несёт в спальню. На огромной белой кровати, утопая в пряном запахе его кожи и ванили его простыней, растворяясь в космической музыке, я впервые становлюсь его женщиной – сексуальной, возбуждающей, вдохновляющей, желанной.
Как прекрасно ощущать всё это! Я чувствую, как дышу, живу и проживаю каждое мгновение своего существования в этом мире.