Монохром
Шрифт:
— Не-е-ет… — заблеял горе-снайпер, сдирая с себя простенькую дыхательную маску и отбрасывая в сторону. Ненормальный, что ли?
— Не вой! — гаркнул я, хмурясь. — Один?
— Ага, да, один, да-да… — закивал он, как болванчик.
Подошел Лёвка и бесцеремонно навел на незнакомца двустволку. Нарочито громко щелкнул курком. Стрелок залопотал губами что-то про господа всемогущего и, кажется, писнул в комбез.
Я плавно опустил рукой ствол ружья в землю и сказал Лёвке:
— Пошукай вокруг. Кого увидишь — стреляй без разговоров.
После
— Слышал? Если моему напарнику вдруг попадутся твои сообщники, им крышка.
— Ага, да-да… То есть — нет! У меня нет сообщников! Я… — Он шмыгнул носом. — Я потерялся.
Не особо стесняясь в выражениях, я объяснил уроду все, что думаю о его родовой и видовой принадлежностях, а также то, как следует вести себя дэцэпэшным малышам, которые потерялись и не знают, что делать. Перевел дух и спросил:
— Какого банана в нас палил?
— Я… я думал, вы зомбированные…
— Идиот.
— А?
— Ты — идиот.
— А, да-да, ага… Мы с провожатым шли по Зоне, целая группа ролевиков, это игра была… Но потом из болота какие-то твари набросились на нас, и мы побежали в лес. Я отбился от группы, заблудился и пришел сюда. А из леса… — Он вытер сопли под носом и приподнялся на локте. — Оттуда назад уже никто не вернулся. Я ждал часа три, но бесполезно… Простите, пожалуйста, что я в вас стрелял.
Судя по всему, балбес не притворяется и не врет. Он до смерти напуган — такое трудно сымитировать. «Картина дыхания» однозначная. И адреналин от страха разве что из ушей не капает.
Что-то мне в последнее время прямо-таки фартит на ролевиков. Интересно, какому дурачку пришло в голову тащить этих скоморохов в Зону? Беспредел.
— Как звать?
— А?
Я крутанул нож в руке и состроил страшную рожу.
— Тебя звать «а»?
— Нет… Я просто… боюсь я… Тут все не так, как нам говорили…
— Завали хлеборезку. Как тебя зовут?
— Арсений.
— Арсений, ты представляешь, где находишься?
— Мы по тропе перешли через пашню…
— Ты в одном из самых опасных районов аномальной Зоны. Я с трудом понимаю, почему ты до сих пор жив.
Он хотел что-то сказать, но лишь хлопнул пару раз ртом, как рыба. Уже хорошо, а то орет на всю Припять, того и гляди с «Юпитера» к нам на кофеек сейчас все мутанты сбегутся.
Тенью рядом встал Лёвка. Коротким жестом дал понять: место чистое.
— Ч-что мне делать? — беспомощно спросил стрелок, подтягивая сброшенную в панике маску.
— Тебе честно или велеречиво?
— Ч-честно.
— Застрелись. — Я почесал лысину. — Впрочем, из снайперки вряд ли получится. Могу помочь.
Губы Арсения предательски задрожали. Отлично, он еще и впечатлительный. Вот только олуха с тонкой душевной организацией мне не хватало в этот чудный апрельский денек для полного счастья.
Я нагнулся и поднял СВД, проверил магазин — два патрона. И еще россыпью на земле штук пять. Пулеметчик, блин.
— У тебя есть еда? Вода?
Арсений суетливо расстегнул подсумок и вытащил несколько завернутых в фольгу печеных картофелин, аккуратные бутерброды с ветчиной и бутылку йогурта.
— В-вот. Только не уб-бив-вайте. П-прошу.
Я смотрел на набор юного путешественника и не знал, плакать или смеяться. Лёвку, кажется, обуревали схожие эмоции. Не, ну правда, бывает же Зона иногда благосклонна к таким вот каскадерам. Почему бы к честным бродягам не относиться с подобной снисходительностью, а?
Мое смятение разбил громовой раскат, упавший с неба, словно исполинский акустический пресс. Тут же весь пейзаж несколько раз подряд поменял оттенок: между туч вспыхнуло и погасло зарево ртутного цвета. Странно. Обычно перед выбросом всполохи желтоватые, багряные или оранжевые, а тут — переливчато-серые, как жидкий металл.
— Кроме Драгунова, оружие есть? — на всякий случай спросил я.
— Нет, винтовка только. Я из нее стрелять-то т-толком н-не умею… Я ее подобрал, когда провожатый…
— Котомку давай сюда, — перебил я.
Он протянул дрожащей рукой подсумок и вперил в меня умоляющий взгляд. Кроме смешных харчей, в запасе у ролевика обнаружились крошечный плеер с наушниками-таблетками, мобила с разряженным аккумулятором, несколько плетеных фенечек, увлажняющий крем для губ, авторучка и довольно точная карта северо-западной части Зоны с пунктиром маршрута.
Этот псих что, напрямки с запада приперся? Через Лиманск?
Я еще раз внимательно посмотрел на горе-партизана. Его глаза заблестели и стали окончательно похожи на щенячьи. Нет, не врет.
— И что с ним делать?
Вопрос был риторический.
Лёвка отвечать не стал, лишь знакомо пожал плечом. От его припадочной бледности уже не осталось и следа, дышал парень ровно и глубоко, мышцы напряглись в ожидании активных действий. С каждой минутой в нем все заметнее проявлялись повадки `yгольника — движения стали сильными и резкими, реакция ускорилась, глаза потемнели.
Если б я не знал о его вполне гуманных целях, подумал бы, что товарищ собирается уничтожить цивилизацию и вернуть вселенную в хаос. По крайней мере вид у сержанта Коломина, несмотря на хилую комплекцию, был грозный и решительный.
— В путь, — сказал я.
— Только не убивайте меня, пожалуйста! И не бросайте… — часто засопев, протараторил Арсений. — Один я не смогу тут… Точно сгину.
— Не ты первый, не ты последний, — цинично бросил я. — Подъём.
Он вскочил как заведенный.
— Будешь отмычкой.
— Как это?
— Первым пойдешь.
— А. Да-да, понял, спасибо… Спасибо!
Точно дурак. Я его на верную смерть подписываю, а этот каскадер счастлив. Ну что ж, пусть надеется и верит, не стану мешать. Для таких типов неведение — благо. Я велел Лёвке: