Моноклон (сборник)
Шрифт:
— Что он сказал тебе?
— Он меня обнял всю и прошептал мне в ухо: «Я забил в тебя, киса!»
— В ушко твое прошептал?
— Да, в самое ухо.
— Горячо прошептал?
— Да.
— И что потом? — всхлипнула Малавец.
— А потом он стал двигаться во мне.
— Двигаться?
— Двигаться.
— Двигаться?
— Двигаться.
— И двигаться?
— Двигаться.
— А потом, а потом?
— А потом он стал кончать в меня.
— Кончать?! Стал?!
—
— Стонал?!
— Стонал и повторял: «Я забил в тебя, киса».
— Я забил в тебя?! — вскрикнула со всхлипом Малавец.
— Забил.
— Забил?!
— Забил.
— За-бииииииииииииииииииил! — проревела Малавец, закатывая глаза.
Сотникова напряженно замерла.
Конвульсии охватили субтильное тело Малавец, из открытого рта рвалось рычание. Пальцами она вцепилась в плечо Сотниковой. Та сидела, словно окаменев, косо поглядывая на дрожащие ноги Малавец.
Наконец, Малавец перестала дергаться, отпустила плечо Сотниковой, прижала ладони к разгоряченному лицу:
— Все… все… все…
Сотникова со вздохом облегчения слезла со стола, взяла сигарету и закурила, прохаживаясь по кабинету.
— Все… — Малавец посидела на столе, пошевелила ногами в строгих черных туфлях, медленно спустилась со стола, сделала несколько шагов, остановилась.
На ее щеках багровели два пятна. Статная Сотникова прохаживалась, куря, не обращая на Малавец внимания. Та взяла со стола свою пудреницу, подержала в руках, резко закрыла:
— Не буду. Дай-ка мне, что ли, сигаретку.
Сотникова дала, поднесла огня.
Малавец закурила. Лицо ее сразу посерьезнело.
— Вот так, Катя, — она взяла себя за локти.
— Мне пора работать, — Сотникова быстро и жадно докурила, сунула окурок в пепельницу.
— Да… — Малавец шарила прозрачными глазами по кабинету, словно видя его впервые.
Сотникова отперла дверь, заглянула в секретарскую. Зоя сидела за своим столом и блестящими металлическими щипцами правила себе ресницы.
— Лапшин, два раза. Маркович и таможня, — доложила она.
Сотникова вернулась в кабинет.
— Кофейку у тебя выпью? — спросила Малавец, попыхивая сигаретой, но не затягиваясь.
— У нас машина кофейная сломалась, — соврала Сотникова. — И у меня завал работы.
— Ладно, в «Кофемании» попью, — Малавец бросила недокуренную сигарету в пепельницу, взяла свою сумку. — Проводи уж меня.
Сотникова неохотно кивнула.
Они вышли из кабинета, двинулись по коридору.
— Спасибо, — Малавец вдруг обняла Сотникову за белую талию.
Сотникова шла целеустремленно, не реагируя.
— Я ведь Любку, уборщицу нашу бывшую, уговаривала. Не уговорила. Выгнала дуру к чертовой матери. А блядищ он не терпит…
Впереди,
— Чего это? — пробормотала Малавец.
— Не знаю… — нахмурилась Сотникова, ускоряя шаг. — Кошелек, что ли, у кого-то вытащили…
— Щас воровство карманное просто жуткое, — покачала головой Малавец, отставая. — Кризис, естественно.
Они вышли в зал.
За длинными стеклянными витринами рыбного и мясного отделов никого не было.
— Прекрасно… — пробормотала Сотникова.
За стеллажами безалкогольных напитков послышался женский вскрик, перешедший в хныканье и бормотанье. Сотникова обошла стеллаж. На полу, подплывая кровью, лежала девушка-мерчендайзер в синем халате. Ее очки и блокнот валялись рядом. На полу спиной к стеллажу сидела мелко дрожащая женщина средних лет. Рядом стояла тележка с продуктами. Содержимое тележки сосредоточенно разглядывал полноватый подполковник милиции.
— Мда… с натуральными продуктами у тебя явно прокол, — проговорил он и, заметив Сотникову, обернулся.
— Кто… — Сотникова остановилась возле трупа, схватила себя ногтями за губы.
— Убил ее? — поднял брови подполковник. — Я.
Сотникова вперилась в него. Его загорелое, холеное лицо не выражало ничего особенного. Слегка покрасневшие глаза смотрели вполне обычно. Сотникова увидела пистолет в его руке. Сзади подошла Малавец.
— О, прокуратура, — подполковник глянул на форму Малавец. — Так быстро?
— Что здесь… происходит… — пробормотала Малавец, пуча глаза на распростертое тело.
— Здесь происходит отстрел, — сообщил ей подполковник. — По принципу красоты.
Обе женщины оцепенели. Сидящая заскулила.
— Самые красивые катапультируются в лучший мир, — произнес подполковник, кивнул на сидящую. — Вот эта явно не подходит. Ползи отсюда, потребитель полуфабрикатов!
Он легонько пнул женщину ногой. Та послушно поползла прочь, поскуливая от ужаса.
— Женщина в форме, — подполковник сощурился на Малавец. — Это красиво, не спорю. Но сама по себе ты не красива.
Малавец оцепенело смотрела на него.
— А вот ты, пожалуй, подходишь, — он перевел взгляд на Сотникову. — Ты красива. По-настоящему.
Он навел на Сотникову пистолет и выстрелил. Пуля попала Сотниковой в грудь, прошла навылет, пробила четыре упаковки виноградного сока «Добрый» и впилась в пакет манной крупы. Сотникова упала навзничь.
Подполковник повернулся и скрылся за стеллажами с продуктами.
— Кать… — выдохнула Малавец.
Сотникова лежала на спине, раскинув руки и глядя в потолок. Ее полные губы слабо, еле различимо задвигались, хватая воздух. Она стала икать.