Монолог
Шрифт:
– Мне здесь не нравится, – прошептала я на ухо Саше. – Поедем домой!
Саша заглянул мне в глаза, улыбнулся и успокаивающе погладил меня по голове.
– Давай дождемся Бутусова, а после него сразу свалим! – предложил он. – А пока можем прогуляться вон до той рощи! – И он указал пальцем на лесок, сжавшийся на склоне холма и выставивший колючие ветки почти облетевших деревьев, словно испуганный еж.
– Пойдем! – согласилась я, по-детски вцепившись в его спасительную руку.
И мы сбежали от его друзей и от всего света в безлюдный осенний лес.
Меня всегда волновала и глубоко трогала красота, заключенная
– Тебе не жалко проводить так время? – удивилась я. – Серьезно?
– Нет, не жалко, и что? – немного запальчиво воскликнул Саша. – Они – классные ребята, нам вместе весело тусить!
– Мне они показались туповатыми, – честно призналась я.
Саша смутился.
– Ну, не все такие умные, как ты! – обиженно бросил он.
– Не сердись, – серьезно ответила я. – Мне просто неловко, когда вокруг все пьяные и орут.
– Я тоже иногда напиваюсь и ору, – с усмешкой признался Саша. – Разве это делает меня плохим человеком?
Я остановилась, повернулась к нему и внимательно посмотрела в его безмятежные смеющиеся голубые глаза.
– Ты слишком серьезная, – примирительно добавил он. – Расслабься.
Меня рассердили Сашины слова, и я оттолкнула его руку и побежала прочь.
– Таня! – крикнул он мне вслед. – Таня, постой!
Но я только прибавила ходу, и тогда он побежал за мной. Погоня подстегнула меня бежать еще быстрее. И если поначалу мне казалось, что Саша вот-вот меня настигнет, я даже чувствовала его тяжелое дыхание за спиной, то вскоре, несмотря на все его спортивные достижения, он начал отставать. Я обернулась и, смеясь, показала ему язык, но в тот же момент оступилась и упала навзничь. Саша догнал меня, набросился сверху, крепко обхватил руками, и мы кубарем покатились вниз по склону, тяжело дыша и смеясь. В пылу борьбы с его головы слетела шляпа-котелок, а у меня завернулось платье. Неожиданно я вскрикнула: что-то колючее поцарапало мне бедро. Мы замерли.
– Что с тобой? – тяжело дыша, спросил Саша.
Я, поморщившись, прижала ладонь к бедру, но касание только усилило боль. А когда я отняла руку и поднесла ее к лицу, то увидела, что она вся измазана кровью.
– Нужно срочно дезинфицировать рану, чтобы не было заражения! – беспокойно заговорил Саша.
– Чем дезинфицировать? – растерялась я. – Ничего ведь нет.
– Собаки зализывают раны, – заметил Саша.
– Я не собака, – возразила я. – Да мне и не дотянуться ртом до этой царапины.
– Я могу тебе помочь, –
Мы посмотрели друг на друга и густо покраснели.
– Помочь? – севшим голосом спросил Саша.
Я молча отвернулась и закусила губу. Саша осторожно приподнял край моего платья и склонился над раной. Я зажмурилась. Через некоторое время он приподнялся и легонько потрепал меня по плечу.
– Всё в порядке?
Я кивнула, не глядя на него.
– Тебе не больно?
Я отрицательно покачала головой.
– Почему ты молчишь?
Я глубоко вздохнула, но не повернулась. И тогда он сам развернул меня к себе и заглянул в лицо с какой-то странной торжествующей улыбкой на губах, которая показалась мне глупой и неуместной.
– У тебя все губы в крови, как у вампира, – холодно промолвила я.
А Саша по-прежнему смотрел на меня в упор и по-идиотски широко улыбался.
– Что смешного? – не выдержала я.
Но Саша только покачал головой…
Не знаю почему, но каждый раз, вспоминая этот случай, я умираю от стыда, такого же болезненно острого, как сейчас, когда я лежу обездвиженная в мокром памперсе и смиренно жду посторонней помощи…
Мама вернулась в палату раньше Лены с целым ворохом новостей, которыми ей не терпелось поделиться. Она заговорила со мной уже с порога и от возбуждения тараторила быстрее обычного, задыхаясь и глотая слова.
– Танюшка, доктор сказал, нельзя тебе оставаться вегетарианкой: на такой диете ни кости, ни хрящи нормально не срастаются. У тебя еще и анемию нашли в придачу. Говорит, нужно кушать красное мясо, печенку, икру. Правда, не сказал, где твоей маме денег заработать, чтобы всё это покупать каждый день! Но ты не волнуйся! Если понадобится, я для тебя горы сверну! На вторую работу устроюсь, кредит оформлю, да мало ли! Папашу твоего безответственного за горло возьмем, пусть раскошеливается! Я ему еще не звонила и ничего про тебя не рассказывала. Всё равно от него толку как от козла молока: придет, усядется тут на кровать, поохает, повздыхает, за ручку тебя подержит – и до свидания! Помнишь, на день рождения приволокся с открыткой? Позорище! Ни цветочка не принес, ни шоколадочки! И хоть бы рубль дал на именины! «Я, – говорит, – и так алименты большие плачу, на них и покупай подарки дочери». Скотина.
Я закусила губу и промолчала. Мама быстро взглянула на меня и мгновенно свернула неприятную тему.
– В общем, с завтрашнего дня начинаем кушать мяско, хорошо? А сегодня у нас с тобой тыквенный суп! Погляди, какой яркий получился! Будто с картинки!
– Мама, а в школу ты еще не звонила? – перебила я.
– Не звонила. – Мама энергично затрясла головой. – Не до школы нам сейчас. Доктор говорит, на ближайший год о школе забудь. Лечиться будем, реабилитироваться. Но ты не волнуйся, Танюш, я им позвоню, расскажу, что случилось. Вот прямо сегодня и позвоню!
Значит, Саша еще ничего не знает. Я не появляюсь в школе уже три дня, и конечно же это не укрылось от его внимания. Он наверняка мне звонил, и не раз. Он, скорее всего, с ума сходит от беспокойства.
В палату вошла Лена, коротко поздоровалась с мамой и легким шагом приблизилась ко мне.
– Переоденем памперс? – предложила она.
Я отвела взгляд и поспешно кивнула.
Лена принялась за дело, а моя любопытная мама вскочила и, вытянув шею, с беспокойством и тревогой следила за каждым ее жестом.