Мономах. Снова в деле
Шрифт:
Константин Балахов никогда не считал себя безумным фанатиком. Просто жил и работал. Работал и жил. Нельзя сказать, что в свое удовольствие. Скорее, по инерции. Удачи чередовались с неприятностями, спокойное существование сменялось напряженной работой. Впрочем, работать за такую мизерную зарплату, при этом подвергая себя риску, уже не хотелось. И теперь, как считал Балахов, судьба подбросила ему шанс выбиться в люди. Причем для этого не требовалось особых усилий — выполнять все то, что он обычно делал. Только на этот раз пахать не на государство, а на самого себя.
Как и следовало ожидать, новосибирский «крестный папа» Марик Кривошеев выдал своих
На первом этапе переговоров «авторитет» сообщил Петру, что Алехан Тарамов, один из лидеров чеченской преступной группировки, гостил у Марика почти целый месяц и все это время уговаривал его начать совместный бизнес. Марик, по его словам, не согласился, и гость был вынужден уехать в Москву. Понятно, что новосибирский «папа» многое скрыл, выгораживая себя. На свой страх и риск Ясинцев поднажал на него и силой выбил из него историю, совершенно противоположную вышесказанному.
Как оказалось, Тарамов приехал в Новосибирск, чтобы потрясти академика Савельева. Узнав у академика все необходимое, Алехан приказал убить его. Марик клялся и божился, что понятия не имеет, какого рода была эта информация. А его и Тарамова связывают чисто бизнесовые дела. И еще — Марик и Алехан договорились, что ровно через неделю в Москву отправятся гонцы из Новосибирска. Их встретят люди Тарамова для того, чтобы передать партию наркотиков.
Это было уже кое-что. Балахову не оставалось ничего другого, как поверить этой информации. Он немедленно заказал три билета на ближайший рейс до столицы и попросил новосибирских коллег держать Марика под контролем. То есть в КПЗ.
В архиве ФСБ на Тарамова хранилось обширное досье, которое в свое время, занимаясь торговцами оружием, Балахов выучил наизусть.
Алехан, как уже говорилось, начинал с «мелочи», приторговывал ворованными машинами. После ареста круто поднялся на ноги, занялся оружейным бизнесом и стал почти неуязвим. Тарамов был отменным организатором, мог за короткий срок собрать до пятисот боевиков. Сам никогда не участвовал в операциях, ограничивался лишь скрупулезным составлением планов и контактов с заказчиками. Короче, был мозговым центром группировки. В настоящее время на Тарамова не имелось ничего компрометирующего. Его слишком уважали, чтобы подставлять по-крупному. Он держался в тени и, имея загранпаспорт, мог в любое время слинять за кордон.
«Если в этом деле замешан Тарамов, то это серьезно, — размышлял Балахов, сидя в салоне самолета. — Тут надо действовать четко и слаженно. И постараться не допустить промахов».
Взглядом отыскав своих напарников, Андрея Мельникова и Петра Ясинцева, подумал о том, что скоро ребятам придется потрудиться в поте лица. Марик дал несколько контактных адресов, по которым можно было встретить боевиков Тарамова. И в случае надобности обещал подтвердить то, что гонцы из Новосибирска отправлены, а за репутацию этих ребят ручается лично он, Марик Кривошеев. За сотрудничество Марика посадили в «одиночку» и создали в камере более-менее нормальные условия: телевизор «SONY», на завтрак — окорочка, на обед — суп из морских продуктов, а вечером — свидание с женой.
Понятно, что сыграть роль «гонцов» должны были Андрей и Петр. Балахов, к сожалению, не мог участвовать в этой операции. Но прежде чем выходить на Тарамова, следовало хорошенько осмотреться, тщательно продумать план, а Петру и Андрею детально проработать свой новый имидж.
Процедура досмотра в Шереметьево-2 заняла не слишком много времени — Балахов показал свое удостоверение сотрудника ФСБ, и молодой таможенник пропустил их без всяких проблем. Только проверил разрешение на ношение оружия и бегло осмотрел багаж. Через двадцать минут Балахов и его помощники сидели в салоне служебного автомобиля, мчавшегося по направлению к столице.
Всю дорогу Балахов молчал. Он мысленно прокручивал в голове фразы, которые собирался сказать своему непосредственному начальнику, полковнику Головко. Полковник был очень умен и отлично чувствовал собеседника, при этом держа его на дистанции. Поэтому даже малейшая фальшь должна была звучать правдоподобно. А отчитаться майору Балахову предстояло по полной программе…
Однако как ни странно, полковник встретил Балахова и гостей из Новосибирска с распростертыми объятиями. Он тут же поинтересовался, где устроились парни, и, узнав, что те прикатили сюда прямо из аэропорта, предложил занять одну из конспиративных квартир, закрепленных за ФСБ. Эта квартира располагалась недалеко от спорткомплекса «Олимпийский», на улице Дурова.
— Чтоб потом не говорили, будто мы своих работников обижаем! — со значением проговорил Головко и, вызвав своего помощника, приказал отвезти Мельникова и Ясинцева на квартиру.
Балахов видел, что ребятам не очень-то хочется уходить. Особенно Андрею. Но это было и понятно — мало ли о чем будут говорить полковник и майор за его спиной? Все-таки он до конца не доверял Балахову, и, видимо, на это у него были свои причины. Однако приказы начальства не обсуждаются, тем более, столичного начальства. Поэтому Мельников и Ясинцев, попрощавшись, направились к выходу.
Когда за гостями закрылась дверь, Головко откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Балахова. В его глазах появились непонятные огоньки, и от дурного предчувствия у майора засосало под ложечкой.
— Ну что, герой, как продвигается разработка группы «оружейников»? — с саркастической улыбкой спросил он. — Кого-нибудь уже зацепили?
— Да. Есть неплохие результаты.
— Конкретизируй!
— Нам удалось выйти на лидера группировки, некого Алехана Тарамова. В нашей картотеке он проходит под прозвищем Тугус, что означает волк. Ему тридцать четыре года, он умен, образован. Почти никогда не участвует в боевых операциях, хотя все детали и возможные варианты разрабатывает сам. Мы зацепили его в Новосибирске. Он приезжал туда к местному авторитету Марику, наверняка договариваться о поставках оружия. У Марика много связей за границей, так что визит Тарамова легко объясним. В настоящее время Тугус находится в Москве. В его подчинении около тридцати боевиков, и все они, по нашим сведениям, занимаются отнюдь не благотворительной деятельностью…
Еще некоторое время Балахов информировал Головко о своих разработках и планах относительно Тарамова. Большая часть отчета являлась правдой, поэтому майор особенно не беспокоился, что полковник может уличить его во лжи. Балахов умолчал лишь о «чемоданчике» и о роли академика Савельева во всей этой истории. Впрочем, за свою долгую жизнь покойный академик придумал столько проектов, жизненно необходимых для армии, что его насильственную смерть можно было легко объяснить. Но на всякий случай Балахов даже не упомянул об Савельеве, сосредоточив внимание полковника на Алехане Тарамове и его связях в Новосибирске.