Монополия на верность

Карсон Эйми

– Любовь мне еще лишь предстоит испытать, – ответила Карли. Хотя однажды она была уже довольно близко.

– Мне очень жаль это слышать.

– Неужели? – Она изобразила удивление. – Разве из-за этого ваше приложение доставляет вам меньше удовольствия?

Хантер едва сдерживал улыбку:

– Вовсе нет.

– Или вы просто развлекаетесь с программой, отшивая ваших подружек?

– Я не сплю со всеми подряд, – ответил он.

От такой наглости у нее перехватило дыхание.

Он что, намекал, что она это

делает?

– Я скорее… – он помедлил, подыскивая нужное слово, но она знала, что все это было лишь для виду, – осмотрителен в своем выборе. И я не злопамятен, когда все заканчивается.

Ей хотелось сбить с него спесь, поставить на место.

– Поверьте мне, – сказала Карли, – если бы я хотела отомстить своему бывшему, сорвала бы злость на нем, а не на вас.

– Тогда зачем возлагать ответственность за разрыв на меня?

– Меня огорчил не разрыв отношений. – Сердце колотилось под его пристальным взглядом, и Карли, едва сдерживая гнев, смотрела в глаза Хантеру. – А способ, каким он решил сделать это. И именно вы разработали это приложение.

– Да, я, – спокойно ответил он.

Раздражение Карли усиливалось.

– Мой друг был простым бесчувственным трусом. А вы, – Карли понизила голос, надеясь, что он потеряет контроль над собой перед лицом жестокой правды, – используете бездушное отношение одних людей к другим, просто чтобы делать деньги.

В холодном, непроницаемом взгляде Хантера не было ничего.

– К сожалению, – сказал он, – такова природа человека. – Он сделал паузу, прежде чем продолжить, приподняв одну бровь. – Может быть, проблема в том, что вы слишком наивны.

Обида обожгла ее изнутри, потому что она уже слышала это раньше от двух мужчин, которые были ей очень дороги. Хантер Филипс был членом того же бездушного клуба, как ее отец и Томас, где правили жестокость и деньги, а превыше всего считался успех.

Фитиль внутри ее горел, становился все короче, искра добежала до сердца, и слова сорвались с языка:

– Это жалкая, мерзкая отговорка, оправдывающая вымирание человеческой порядочности.

Слова повисли в тишине, и Карли внутренне съежилась.

«Просто отлично, Карли. Театральная пафосная реплика, характеризующая тебя как сумасшедшую истеричку».

Она позволила своим эмоциям взять верх… опять. Боже, разве она ничему не научилась за последние три года?

Хантер не изменил своей расслабленной позы. В его глазах читалось одно: этот невозможный, приводящий ее в бешенство мужчина ждал от нее именно этих диких слов.

– Вы хотите сказать, что я несу ответственность за крушение человеческой порядочности? Это довольно тяжкое обвинение для какого-то легкомысленного, незначительного приложения, – сказал он, а затем, улыбаясь, повернулся к зрителям, как бы вовлекая их в разговор: – Если бы я осознавал всю важность, когда работал над «Бросателем», то уделил бы больше ему внимания.

Веселый

ропот пробежал по рядам, и Карли знала, что ее роль в шоу только что изменилась: из беззаботной журналистки, развлекающей зрителей, она превратилась в озлобленную брошенную экс-подружку.

– К сожалению, у нас мало времени, – разочарованно заметил ведущий.

Хантер не отрывал от Карли взгляд, от которого у нее сжималось все внутри, – волнующий момент общения победителя… с проигравшим.

– Жаль, что мы не сможем встретиться снова, – вызывающе сказала она и выдержала взгляд Хантера. – Я хотела бы услышать, что вдохновило вас на создание «Бросателя».

Впервые взгляд его посуровел, стал таким жестким, что Карли чуть не вздрогнула.

Ведущий спас ситуацию:

– Я тоже. – Он повернулся к зрителям. – А вы хотели бы услышать эту историю? – Публика оживилась, и Брайан О’Коннор стал лучшим другом Карли. – Вы согласны, Карли?

– Определенно. – Она вновь обратилась к Хантеру, ее голос стал бархатным, как всегда, когда она пыталась контролировать свой гнев. – Но я уверена, что мистер Филипс слишком занят, чтобы принять участие еще в одном шоу.

– Я в игре, если вы в игре, – сказал Хантер.

Глава 2

Второе шоу. Зачем он согласился на второе шоу? После недолгой беседы с продюсером Брайана О’Коннора Хантер направился к выходу из телестудии, не обращая внимания на стены коридора, увешанные фотографиями гостей, когда-либо бывавших здесь. Он был сосредоточен на стеклянной двери впереди. Хантер поставил перед собой задачу, достиг цели и выиграл. Карли Вулф достойно сражалась, но не смогла справиться со своим гневом. По идее Хантер должен торжествовать. Он сделал ее. Вопрос решен.

Но когда ведущий ток-шоу упомянул о второй программе с их участием, Хантер посмотрел на Карли – в ее янтарных глазах сверкал вызов, на высоких скулах горел возбужденный румянец – и заколебался. Ее молниеносные едкие ответы были интересны. И когда она одарила его восхитительной улыбкой – уникальное сочетание очарования и ненависти, – Хантер был просто выбит из колеи. Да и какой мужчина не пленился бы обаятельной и коварной Карли Вулф?

Он услышал, как Карли произнесла его имя, прервав его мысли, и посмотрел налево.

Стуча каблуками по деревянному полу, Карли изо всех сил пыталась не отставать, идя чуть позади его.

– Удивительно, что вы были слишком заняты, чтобы уделить мне пять минут вашего времени. И вот из кожи вон лезете, чтобы появиться на этой передаче, мистер Филипс.

– Хантер, – сказал он, игнорируя ее соблазнительный цитрусовый аромат.

Она бросила на него недоверчивый взгляд:

– Почему вы продолжаете настаивать на том, чтобы я обращалась к вам по имени? Пытаетесь сделать вид, что у вас есть сердце?