Монстр лазейку найдет!
Шрифт:
– Подожди!
Фары приближались. Клод наклонился, одной рукой подхватил чемоданчик, второй утащил сестру за ствол клена. Несколько секунд спустя по улице медленно прокатил седан «BMW» с номером «КРАМЕР 1». Будто искал что-то… или кого-то.
– Надо убираться отсюда! – потребовал Клод.
– А как же Ляля?
– Ее явно нет дома, – сказал он, вытянув шею в сторону безмолвного особняка.
– Давай в убежище заглянем? Вдруг они все там.
– Можно попробовать. – Клод поймал на лету падающий лист. – Все равно домой идти нельзя.
До Риверфронта
– Хорошо, что мы тут! – сказала Клодин, покосившись на профиль Клода, ведущего машину. Черты лица у него были очень правильные. Глаза не слишком широко расставлены, как у Кирпича. Нос не широкий, как у Войу. Губы полные, но не пухлые, как у Ниньо. Скулы точеные. По сравнению со скулами Дона они были, как койка по сравнению с двуспальным ложем. – Признайся, ты же рад, что я с тобой поехала?
– Это зависит от обстоятельств, – ответил Клод, не сводя глаз с пустынной улицы.
– От каких обстоятельств?
– От того, сумею ли я вернуть тебя домой целой и невредимой.
– Клод! Я всего на год моложе тебя. Можешь обо мне не тревожиться, – сказала Клодин. Но она понимала, что дело не в возрасте. Тревожиться о женщинах – у Вульфов это инстинктивное. Мужчины сильнее. Они лучше слышат. Быстрее бегают. Все это – факты. Однако же ум и отвага тоже что-нибудь да значат! А Клодин и того, и другого было не занимать.
Войдя в ЛИТ, штаб-квартиру ЛОТСов, брат с сестрой остановились и застыли, глядя на гору каменных мобильников и удостоверений.
– Теперь понятно, отчего на звонки никто не отвечает… – пробормотала Клодин.
Клод был слишком ошарашен, чтобы что-то ответить. Они молча вернулись к машине.
Неужели ее друзья действительно уехали из города? Неужели одна-единственная телепередача уничтожила целое сообщество? Где же их мужество? Где же их гордость? Где элементарные правила приличия? Неужели они не знают, что некрасиво согласиться прийти на День Варенья, а потом свалить?
– Не будет у меня Дня Варенья! – хлюпала носом Клодин по дороге домой.
Клод взглянул на нее, словно ушам своим не поверил.
– И это все, что тебя волнует? Твоя вечеринка?
– Нет… – всхлипнула Клодин. Совсем не все. И все-таки… В кои-то веки все должно было вертеться вокруг нее, быть посвящено ей, и только ей. Не ей и ее братьям, не ей и ее семье, не семейному бизнесу, не всем ЛОТСам в целом. Только она. Клодин-Люсия Вульф. Хотя, конечно, она бы ни за что не призналась в этом человеку, которого вполне устраивает получить на день рождения упаковку спортивных носков и гору пончиков с сахарной пудрой. – Я просто хочу сказать, нам надо их всех разыскать. Надо вернуть их домой, чтобы все стало, как раньше!
– Кому это – «нам»? Потому что ты сегодня же ночью поедешь обратно в логово. Мы правильно сделали, что спрятались. Ситуация явно небезопасная, иначе бы все остальные по-прежнему были здесь.
– А как же ты сам?
– Тренер сказал, что я могу переночевать у него.
Клод по привычке свернул на Рэдклиф-вэй.
– Сейчас схожу заберу спортивную форму и отвезу тебя в отель.
– Нет уж! Если ты остаешься, я тоже останусь.
– Через мой лохматый труп, – ответил Клод, глуша мотор. – Я больше не хочу за тебя отвечать. Это слишком тяжело. Мне нужно сосредоточиться на футболе.
В отчаянии Клодин выдернула ключи из замка зажигания, выскочила из машины, размахнулась и запульнула их в овраг.
– Ну вот, теперь мы оба точно остаемся!
Клод бросился было в кусты, но тут же сообразил, что сейчас слишком темно. Он сгреб себя за волосы и рванул изо всех сил.
– Ты что, вообще психическая?
Клодин, вся вибрируя от прилива адреналина, твердо зашагала домой. Может, она и психическая, но предпочитает называть себя решительной!
Глава 8
Де-монстр-ация
Фрэнки с Клео стояли в начале залитой бетоном дорожки, которая вела к горчично-желтому зданию. Они не верили своим глазам. На лужайке перед школой развернулась настоящая демонстрация. Если представить себе массовый марш протеста, устроенный на Хеллоуин, то вот так бы оно и выглядело.
Слева стояла толпа сторонников ЛОТСов в костюмах монстров. Они скандировали: «Ненависти – нет! Дружба наш ответ! Только тех, кто вправду крут, нынче КРУТами зовут!» Фрэнки сразу узнала Кандис, сестру Мелоди. Она провертела дырочки в очках для сна со стразиками и надела гимнастический купальник телесного цвета – в смысле цвета нормальского тела, – с надписью «КРУТ», сделанной ядовито-розовой губной помадой в том месте, где обычно находится верх бикини. Две подружки Кандис размахивали флагом с черепом и костями.
– А при чем тут пираты? – спросила Клео.
– Не знаю, лопни моя селезенка! – ответила Фрэнки хриплым пиратским басом. – Но смотрится высоковольтно! Они все на нашей стороне! Жалко, что Лагги, Ляля и Клодин этого не видят.
– Ага, на нашей стороне! Все пятеро. Чистое золото! – прошипела Клео и зашагала к школе, нарочно стараясь держаться в нескольких шагах впереди Фрэнки.
Ну а чего еще ждала Фрэнки? Они ведь и в школу пошли вместе только потому, что больше никого не было. Все, что у них есть общего, – это страх, что их заметят.
Фрэнки была новенькая. Совсем новенькая: продукт новейших технологий, провозвестница будущего. А Клео принадлежала к старинному царскому роду. В сумочке у нее хранились бесценные украшения. А у Фрэнки что? Аккумулятор. Надушенная амброй царевна шагала в золотых танкетках, одетая в легинсы цвета хаки, длинную маечку карамельного цвета, жилетку из искусственного меха цвета слоновой кости, на руках позвякивала целая гроздь браслетов от запястья до локтя. Она выглядела так, словно готовилась пройтись по красной ковровой дорожке, а Фрэнки в своем платье с высоким воротом годилась разве что для домашнего театра. Однако Фрэнки не могла позволить себе роскошь переживать из-за таких пустяков. Только не сегодня.