Монстр лазейку найдет!
Шрифт:
Фрэнки заискрила.
– Ну, в смысле – высоковольтно!
Она покраснела и засмущалась – ей вдруг сделалось неловко смотреть ему в глаза. Ну почему сама она – в старом розовом тренировочном костюме и «Уггах»? И почему ей не все равно? Ведь это же Билли! Ее старый приятель. Просто сейчас он был больше похож на актера, который мог бы играть Билли, если бы про их жизнь решили снять кино. Но все равно, это был тот же самый парень, а его никогда особо не волновало, во что она одета! Так почему же ее это волнует?
– Так
– Хм… – сказал он, сексуально улыбаясь. – Про это я пока не думал.
Он достал из кармана пачку «Starburst» и протянул ей. Конфета оказалась зеленая. Оба захихикали.
– Ну и что, как оно – иметь возможность носить при себе все, что захочешь? – спросила Фрэнки, жуя конфету со вкусом лайма.
– Классно! – ответил Билли, разворачивая розовый квадратик. – У меня теперь с собой столько всего!
Он сунул руку в задний карман и вытащил еще один билет.
– А что ты делаешь вечером тридцатого октября?
– Так они настоящие?!
Билли кивнул.
– Что, правда?!
Он снова кивнул.
– Мегаваттно! – завопила Фрэнки и бросилась ему на шею. Билли обнял ее в ответ каждой мышцей своих сильных рук. – Как здорово, что ты больше не голый!
– Ага… – тихо ответил он. Его дыхание пахло клубникой.
Фрэнки обняла его еще крепче и улыбнулась. Оказывается, совсем нетрудно общаться со своими, когда свои – такие классные!
Глава 12
Просто спросить
Мелоди открыла свой школьный шкафчик – в первый раз за эту неделю. С тех пор как они с Джексоном простились в кофейне, она ждала урока биологии. Когда Мелоди увидит госпожу Дж., это поможет ей почувствовать, что он где-то неподалеку. Может быть, мама Джексона тайком передаст ей любовное послание. Или пригласит Мелоди снова встретиться с ними где-нибудь в укромном месте. Или…
– Знаешь, я тоже считаю, что опаздывать стильно, но твое опоздание – это уже от кутюр! – сострила Клео. В ушах у нее болтались оливково-голубые перышки.
– Эти перышки действительно клево смотрятся, – заметила Мелоди, захлопывая шкафчик.
– В руки берется – назад не отдается! – ответила Клео, и они влились в текущий по коридору поток учеников. Поток был не таким густым, как обычно. И самим школьникам было как будто не по себе. Обычно коридоры на переменках гудели, сейчас – тихо жужжали. На прошлой неделе все куда-то спешили, сейчас – бестолково бродили. Мощность убавили до предела. Подачу жизни отключили. Громкий электронный звук сменился глухой акустикой. – Ты что, правда только пришла? Это же последний урок в среду!
– Да знаю, знаю… – Мелоди вздохнула. – Родители уехали, и неделя вышла очень странная, так что…
– Да,
– Он тебе сказал?!
– Ну да. Он хотел убедиться, что с тобой все в порядке, и тонко намекнуть, что семейные дела бывают ужасно запутанными и что любовь важнее крови… если ты, конечно, сама не знаешь, кто.
Она изобразила пальцами клычки и шутливо помахала ими.
– О Ка! Как мне ее не хватает!
Мелоди затошнило. «Ну зачем Ману рассказывает о моей тайне направо и налево?!»
– Обещай, что никому не скажешь!
Клео нарисовала на своем желто-зеленом платье-свитере воображаемую корону.
– Клянусь своим венцом! Чтоб мне сгнить в гробнице! А потом…
Ее надушенная амброй рука обняла Мелоди за плечи и притянула поближе. Золотые браслеты уперлись Мелоди в лопатку.
– Меня заботливо пеленают уже пять тыщ восемьсот сорок два года. Это последнее, о чем мне хочется разговаривать!
– О чем? – спросила появившаяся рядом Фрэнки. – Расскажите, жалко, что ли? А у меня высоковольтные новости про Билли! Поделимся?
Мелоди обратила внимание, что, хотя Фрэнки прячет свою зеленую кожу под свитером с высоким воротником, черными джинсами в облипку и мотоциклетными сапожками по колено, она наконец решилась выставить напоказ свою фигуру. «А она, оказывается, совсем не такая бесформенная! Интересно, с чего это вдруг? Наверно, Бретт вернулся…»
– Это не мой секрет! – хихикнула Клео. – Если Мелоди хочет, пусть сама и рассказывает. А я поклялась молчать! Но ключевое слово – «мама»!
– Клео! – рявкнула Мелоди. Она могла бы разозлиться – ей следовало разозлиться, – но эти девочки доверили ей свою жизнь. Наверное, она тоже может им довериться?
– Ну пожалуйста! – взмолилась Фрэнки. Ее улыбка сияла, как электрическая лампочка. Устоять было невозможно.
И по дороге в класс Мелоди рассказала им про Марину. Про свой прежний нос, похожий на верблюжий горб, про то, как испуганно переглянулись ее так называемые родители. Закончив, Мелоди вспомнила, как они с Кандис купались голыми в отеле «Four Seasons», когда были на Гавайях. И жутко, и весело, и чувствуешь, как будто все на тебя пялятся.
– Ты что, расстроена? – спросила Фрэнки, как будто Мелоди переживала из-за сломанного ногтя.
– Конечно, расстроена! – бросила Клео. – Дьюс же мой парень! Он давно уже должен был позвонить!
Фрэнки хихикнула.
– Да нет, я у Мелоди спрашиваю про ее маму.
– Конечно, расстроена, – сказала Мелоди. – Получается, родители мне врали. И теперь я не знаю, кто я и откуда взялась. Знаешь, как это жутко?
– Более жутко, чем жить в лаборатории, подсоединенной к источнику тока? – пробормотала Фрэнки краешком губ.
– Или провести несколько тысяч лет одной в темном саркофаге?