Монстр с нежным сердцем
Шрифт:
А кони те и вправду страшные, не только Хагрида пугали, но и Гарри от них не по себе сделалось. Шутки ли, жеребец-каланча, у которого холка на четыре метра от земли улетает, а с затылком и на все пять, крыло в размахе метров десять с лишним, так ещё и глаза не конские, а красные, как у нетопыря какого… Фестрал-то ладно, ему природой положено иметь молочно-белые очи, но если лошадь выглядит лошадью, то с глазами-то зачем так мудрить?
То ли дело Землеройка. Смешной жеребёнок-землекоп вырос в статную лошадку оленьей масти, когда шкура вроде как мышастая, но с бурым отливом, цвета какао, если быть точнее, с мышиными оттенками, ремнём по хребту и черными ногами. Вот у неё были нормальные лошадиные глаза, карие, влажно-глянцевые, с густыми
Братья Прюэтты, Гидеон и Фабиан, нежно дружившие с Артуром Уизли, отличились в игре в волшебные фанты, поставив другу условие — поцеловать Молли. Не желая получить ответку от магии за невыполнение задания, Артур приложил максимум усилий, чтобы воплотить волшебное желание неуемных близнецов. Молли была выслежена, зажата в угол и чмокнута в полную щечку. А поцеловав девушку, Артур внезапно понял, что рыжая красотка ему нравится. И в дополнение к фанту предложил ей свидание. Надо было видеть скисшие рожи братьев Прюэттов, когда было объявлено о помолвке Артура Уизли и Молли Прюэтт.
— Фаб, кажется, мы…
— Перестарались, Ги.
Подытожив случившееся, шалунишки горестно обнялись, оплакивая чистую кровь рода Прюэтт. И свою свободу, в частности, ведь Уизли славились своей плодовитостью… Равно как и Прюэтты, впрочем, обладая богатым воображением, они так и представили, как Молли год за годом рожает по паре близнецов, и их количество растет и растет в геометрической прогрессии.
Северус, чье детство пришлось как раз на шестидесятые-семидесятые годы, оказался в гуще всех этих событий. Гоняя взапуски с однокашниками по школе, он периодически натыкался на Молли и её очередных карапузов: Билли, Чарли, Перси… Параллельно Северус и его ватага сталкивались с прочими семьями, которые надолго не задерживались в стенах Хогвартса — Блэки, Нотты, Малфои и всякие прочие, промелькнувшие в жизни, как мимолетные искорки. Зато внимание его современников было прочно и верно приковано к старожилам, составляющим костяк замка. Их имена стали притчей во языцех: Найджел Блэк, Брайан Дамблдор, Рам Никум, Армандо Диппет, Джон Дервент, Моран Мракс, Гарри де Нели и их не менее знаменитые члены семей. Каждый из них был окружен уважением и ореолом таинственности, уходящими вглубь веков. Будучи любопытным, Северус старательно изучал историю Хогвартса и его обитателей.
Копаясь в генеалогии каждого, Северус тщательно выцеживал малейшие крупицы их жизнедеятельности. Все подвиги, все действия, изречения, кои бережно собирали и хранили историки-хронисты Батильда Бэгшот и Абрахам Марчбенкс, который помимо преподавания Трансфигурации пописывал мемуары, коих набралось приличное количество толщенных талмудов. Кстати, о трансфигурации, кроме Марчбенкса и его дочери, сей предмет преподавали ещё трое: Кендра Дамблдор — среднее звено, а прирожденные анимаги Марволо Мракс с Минервой де Нели выявляли и обучали студентов, способных к анимагии.
Самое интересное, как выяснил Северус, происходило в начале девятнадцатого века. Особый упор делался на то, как ранней осенью в двери замка постучался Гарри, величайший волшебник всех времен и народов. Провидец и воитель, спаситель и друг угнетенных, молодой друид положил начало новой эпохе, благодаря которой изменился мир… Следуя за строками хроник, Северус с изумлением узнавал, как великий друид разбудил и поговорил с Хогвартсом, совершил паломничество к Мерлину, у которого выпросил долголетие себе и друзьям, подружился с Земляной кошкой, как благодаря дару предвидения увидел и предотвратил последнее гоблинское восстание и спас много жизней. Прошерстив же хроники до событий, Северус узнал,
Отложив талмуд, студент Снейп сложил руки перед собой и задумался. Насколько помнил он сам, Гарри де Нели равен со всеми, любил детей и никогда не отказывал в помощи тому, кто нуждался. Ещё Гарри не чурался дружбы с подростками, и те чувствовали себя своими в его компании, несмотря на то, что ему уже под две сотни лет. Сам Северус с Гарри пока общался мало, потому что как ребёнку он был интересен постольку-поскольку. А вот сейчас, когда ему пятнадцать, и он заинтересовался этой загадочной личностью…
Жаль, не хватило ума подружиться с малолетства с дядей Гарри, как Хагрид или Марволо. Но с другой стороны, зачем ему какой-то скучный взрослый, когда у него полно друзей-одногодков? Юджин, Римус и Питер, Алиса и Фрэнк, Грета, Лили с Петуньей и Адриан, плюс нечасто появлявшиеся гости-аристократы, дети Малфоев, Блэков и Ноттов, или вот, Альберт Ранкорн, родившийся в семидесятом. А брат с сестрой?! Откинувшись на спинку кресла, Северус с улыбкой взглянул на каминную полку, где стояло групповое фото, на котором было запечатлено счастливое семейство Снейпов: мама с папой, Северус, Эдмунд и Энни. Улыбка стала шире — Эдмунд родился в шестьдесят пятом и стал таким сюрпризом для Северуса! Братишка. Маленький и такой… такой родной, кто бы знал!.. Он до сих пор помнит ощущение нереального восторга, когда мама дала ему на руки крохотного братика, такой тяжеленький для него, пятилетнего, и теплый-теплый, черноглазый, чудесный, так серьезно посмотрел на него. Никогда он не забудет этот самый волнительный момент в его жизни — взгляд младшего брата, лежащего у него на руках. А ещё через год родилась сестрёнка. Взгляд Северуса потеплел, когда он посмотрел на изображение кудрявой девочки — Энни… Вот уж кто стал настоящим подарком, так это Энни, принцесса и сокровище! Папа стал таким радостным, помолодевшим, хоть и так не старый ещё… А мама?! Да с её лица улыбка до сих пор не сходит, счастливая-пресчастливая!
И взгляд у Гарри при этом такой удивленно-радостный, словно он глазам своим не верит, как будто что-то другое ему было ведомо. Северус нахмурился — интересно, что? Почему Гарри так странно смотрит, когда видит семью Снейпов? Спросить или лучше не надо?.. Поразмыслив, Северус решил, что лучше не надо, инстинкт пятой точки твердил ему об этом особенно четко. Мало ли почему Гарри радуется…
И к девочкам этим у него интерес странный, что-то он пристально к ним присматривается, к Лили с Петуньей, настороженно как-то, с некой толикой недоверия… Видя это, Северус старался держаться подальше от девчонок Эванс. Черт его знает, какая в них бомба тикает?..
Но… Время же тоже тикает. Росли студенты, учились-выпускались, влюблялись-женились. Вырос-возмужал, выучился и выпустился Северус, славный сын своих родителей, честного пожарного Тоби с легкой дурью в голове и милой, смешной, попадающей в вечные переделки Эйлин. Попадала она с завидной постоянностью: то жареная курица у неё летает, шлепаясь кому-нибудь на голову и обливая всех жиром, то мороженое растает и превратит дом в болотце, то ещё что-нибудь локально-местного размера случится. Тоби уж и не удивлялся ничему, когда переступал порог и утопал в пене, затопившей подвал и весь первый этаж. Двигаясь на ощупь, он находил Эйлин, отчищал её от мыла и заглядывал ей в кротко моргающие глаза.
— Что на этот раз случилось, Эйлин?
— Пригласила прачку поиграть в скрэббл, — виновато пояснила провинившаяся жёнушка. — И убедила гремлина оставить стиральную машину включенной…
— Это достижение, Эйлин, — похвалил муж. И загнул пальцы: — Печеная курица из духовки не сбежала, сметана не превратилась в речку и не вышла из кисельных берегов, платье не вышло на улицу гулять без владелицы… Нет, правда достижение! — поднял он палец на слабенькое возражение. — Всего-то пена убежала из стиральной машины! Вот только… Почему её так много?!