Монстр в розовых очках
Шрифт:
Мариша, которой медведь отдавил оба уха, недоуменно покосилась на Инну.
– Не понимаю, чем ты недовольна, – проворчала она. – Он поет, следовательно занят. И не обратит внимания на наши шаги. Таким образом, мы появимся перед ним чудесным и, главное, совершенно незапланированным видением.
И не бросая слов на ветер, она устремилась вперед. При виде появившейся возле него девушки охранник пропел еще пару нот и заткнулся. Мариша приближалась к нему с сияющей улыбкой на устах и так призывно виляя бедрами, что рука охранника, направившаяся к кобуре у него на поясе, сама собой остановилась.
– Тебе
– А я к тебе! – проворковала Мариша. – Соскучился, миленький?
И не тратя больше слов, она обвила руками шею охранника.
– Эй, я на дежурстве! – пытался урезонить ее парень.
Но куда там. Хватка у Мариши была железной. Охранник немножко подергался в ее объятиях и даже начал уже вырываться, но тут очень вовремя подоспели Инна с Юлей и ухватили мужика за ноги. А подскочившая сбоку Георгина ловко стянула у него из кобуры, которую он все же пытался нашарить, пистолет.
– Не двигаться! – велела она стальным голосом, направив дуло прямо в лоб охраннику.
В ее голосе звучал такой крепости металл, что замер не только охранник, к которому относился приказ, но и подруги, завороженно глядящие на Георгину.
– Чего вы-то застыли? – поинтересовалась у них Георгина. – Вяжите этого ханурика, пока он не очухался! Совсем не хочется его убивать. И вообще он нам еще может пригодиться.
– Ловко ты его разоружила! – восхитилась Мариша, когда охранник был повержен и надежно связан. – Наверное, на карманах Игоря натренировалась всякие вещи у мужиков таскать?!
Не стоило ей упоминать этого страшного имени. Потому что палец Георгины, лежащий на курке, вздрогнул вместе со своей хозяйкой, и раздался звук выстрела.
– У-уй! – скрючился связанный охранник. – За что? Суки!
– Боже мой! – в ужасе бросила на пол пистолет Георгина. – Я убила человека! Что я наделала!
Мариша осторожно подняла пистолет, осмотрела охранника и сказала, обращаясь к рыдающей Георгине:
– Уймись ты, ненормальная. Никого ты не убила. От раны в мякоть ноги еще никто не умирал.
– У меня кость раздроблена! – простонал в ответ охранник.
– У тебя едва заметная царапина! – возмутилась Мариша. – Перестань кривляться! Стыдно!
Но в это время в коридоре послышались быстрые шаги, Мариша направила пистолет в ту сторону. Но в помещение ворвался Женечка в своем развевающемся на бегу вышитом платьице. И Генка со своей испещренной розовыми отметинами башкой. Увидев, кто пожаловал, Мариша опустила оружие.
– Тоже мне, помощнички! – проворчала она. – Примчались, когда уже дело сделано.
Но все же в ее голосе прозвучала нотка радости. Конечно, проку от этих храбрецов было мало, но все же лучше, чем ничего. Вот примчались же. И выстрела не испугались.
– Может быть, они еще и не так безнадежны, как казались вначале, – высказала вслух ее мысль Инна.
Когда волнение улеглось, девушки приступили к допросу охранника. И сразу же наткнулись на глухую стену непонимания и враждебности.
– Хоть режьте меня, ничего вам не скажу, – решительно заявил им парень. – Я хоть тут на дежурстве за целый день ни одной живой души не видел, но с вами откровенничать не стану. Мне жизнь дорога!
– А ты нам ничего и не говори, – разрешила ему Юля. – Ты просто покажи кнопку, которая открывает дверь.
– Какую дверь?
– Дверь в каморку папы Карло, блин! – разозлилась Мариша. – Нечего веником прикидываться! Дверь в секретную лабораторию! Показывай, а то нам с подругами терять нечего. Мы тебе такую предсмертную оргию устроим, в аду вспоминать будешь с содроганием.
И она начала расстегивать на охраннике штаны. Молча. Охранник опасливо наблюдал за ней. Однако нервы у него были явно не стальные. И он сдался на третьей пуговице своих штанов.
– Не надо! – закричал он, хотя Мариша и сама еще толком не знала, что собирается с ним делать.
Но охранник явно был из породы пессимистов и предположил самое худшее. Или выражение лица Мариши навело его на мысль, что штаны с него стаскивают с целями, весьма далекими от сексуальных утех. Но все мужики ужасно трясутся за ту драгоценность, которая у них в штанах запрятана. Руки, ноги и даже голова не представляют для них никакой ценности по сравнению с этой вещью. Поэтому охранник струсил и заговорил:
– Нажмите желтую кнопку. И когда загорится красный огонек в центре пульта, это означает, что давление и воздух в переходе установлены в норме. Потом щелкните тумблером слева от красной кнопки и можете идти.
– Так просто? – усомнилась Мариша. – А как нам открыть дверь с той стороны?
– Там на стене будет ручка, – сказал охранник. – Повернете ее, и дверь откроется.
– Что-то мне это сказку про «Серого Волка и Красную Шапочку» напоминает, – пробормотала Юля. – «Дерни, деточка, за веревочку, дверь и откроется». А ну как это ловушка? Повернем рукоятку, а на нас водопад серной кислоты хлынет. Или просто нас там затопит. Воды тут вокруг предостаточно. Все-таки океан.
– Возьмем этого типа с собой, – предложила Мариша, хватая охранника за шкирку.
– Меня нельзя, я тяжело раненный! – пытался отказаться тот.
Но подругам уже все это надоело, и они не были склонны к безграничному человеколюбию.
– Ничего, не помрешь! – заявила охраннику мягкая обычно Юлька и даже дала ему пинок под зад. – Такая царапина, как у тебя, заживет за два дня. Посмотри, нахал, она уже даже не кровит.
Тем не менее охранник идти самостоятельно все равно не захотел. И пришлось Генке и Женечке тащить его на себе. Автоматика сработала так, как и предсказывал охранник. Но ковылять по коридору, освещенному лишь тусклым светом, пришлось долго. Очень замедлял путь раненый охранник. Но оставить его без присмотра девушки не решались. Так они и двигались. Впереди бодро вышагивала Мариша, ворча, что они еле двигаются. За ней шли рассеянно поглядывающая по сторонам Юлька и задумчивая Инна. За ними – Георгина, которую теперь не переставая колотила крупная дрожь, так что на ходу ее даже пошатывало. А замыкали шествие Женька в своем легкомысленном платьице и Генка, сверкающий пятнистым черепом. У них на плечах повис охранник, утверждавший, что в любую минуту отдаст богу душу, и виноваты в его смерти будут они. Ясно, что он привирал, потому что даже кровь у него из ноги перестала идти, и он просто нагло симулировал. Но всему приходит конец. И вот впереди замаячила дверь. А возле нее и ручка, которую следовало повернуть. Мариша оглянулась на подруг.