Шрифт:
Пролог
Его терзали сомнения. Метод анализа плюсов и минусов не помогал разобраться в ситуации. С одной стороны, задуманное выглядело слишком ужасающе, с другой – возбуждало и будоражило сознание. Одна ошибка могла навсегда изменить судьбу, но перспектива, наконец, стать собой, перевешивала все возможные последствия.
Логическое мышление в решении данной дилеммы, похоже, совсем отказало. Больше ни о чем думать не хотелось.
Он остановил машину возле небольшого магазинчика, зашел внутрь, взял бутылку минеральной воды без газа и направился к кассе.
– Максим
– Здравствуйте, Антонина Петровна. Как самочувствие?
– Благодаря Вам очень хорошо. Я словно на десять лет помолодела. С внучкой каждый день гуляю, в магазин хожу за продуктами, в общем, веду активный образ жизни. Вот, подумываю еще записаться на сеансы.
– Пока не нужно. Должно пройти время. Хорошего, как говориться, понемножку. Приходите через полгода.
– Обязательно приду.
Максим расплатился на кассе, попрощался с Антониной Петровной, вышел из магазина, сел в машину и поехал.
Неожиданная встреча с пациенткой немного охладила былой пыл, но решимости не убавила. Чем ближе он был к осуществлению своей мечты, тем быстрее отходили на задний план другие мысли.
Джип несся в ночи по дороге освещенной редкими фонарями. Встречных автомобилей становилось все меньше…
Максим направил машину на проселочную колею. Примерно через полчаса он понял, что, наконец, прибыл на место. Мужчина заглушил мотор, опустил стекло и вдохнул прохладный воздух. Еще было время передумать, все отменить и вернуться к прежней жизни, но притворяться больше не хотелось. Лавров решительно вылез из внедорожника и открыл багажник. Внутри лежала без сознания красивая девушка в коротком белом платье. Мужчина осторожно взял ее на руки и понес в дом.
Глава 1
Красная линия
Открыв глаза, Аня обнаружила, что привязана к креслу и не может пошевелиться, рот заклеен. Кто-то снял с нее платье, оставив в одном нижнем белье. Девушка огляделась, серые обшарпанные стены и затхлый запах наводили на мысль, что в этом месте давно никто не живет. Рядом с креслом находился старый деревянный стол с разложенными хирургическими инструментами.
Аня вспомнила, что возвращалась домой после занятий с репетитором. На улице уже стемнело. Она шла по безлюдному переулку, услышала позади себя шаги, оглянулась, и тут ей зажали рот влажной тряпкой. Девушка инстинктивно вздохнула, и потеряла сознание.
«Меня похитили, и, судя по окружающей обстановке, собираются пытать!» – от ужасной догадки сердце забилось так часто, словно хотело выскочить из груди, ладони вспотели. Сейчас больше всего на свете девушке хотелось, что бы все оказалось сном, просто ночным кошмаром.
Скрипнула дверь и в комнату вошел мужчина в костюме хирурга: голубом комбинезоне, шапочке, маске и перчатках.
– Вижу, ты уже очнулась, – сказал он мягким голосом, направляясь к девушке. – Хочу кое в чем признаться: ты у меня первая, поэтому я еще не знаю, на что способен. Но обещаю – скучно не будет.
С этими словами мужчина взял скальпель и медленно провел им по Аниному предплечью. От боли девушке захотелось кричать, но из заклеенного рта послышалось только мычание. Сквозь
***
«Черт, мы попали в засаду. Проклятые чеченские боевики. Надо срочно что-то предпринять», – с этими мыслями капитан спецназа Николай Заколяев занял оборону в полуразрушенном доме, но перевес был явно на стороне противника. Неожиданно он почувствовал, что-то неладное, посмотрел на крышу соседнего здания и увидел гранатометчика. Ствол оружия был направлен в сторону его укрытия. Николай выпрыгнул в окно и в ту же секунду дом за его спиной взорвался, спецназовца завалило осколками….
Сознание возвращалось к капитану медленно, в голове гудело, в горло набилась пыль. Он кое – как выполз из-под завала и попытался подняться на ноги, но упал. Послышался топот, кто-то подбежал к нему и присел рядом на корточки:
«Держись капитан, все уже позади подкрепление подоспело вовремя, мы бандитов этих скрутили», – услышал Николай голос Витька, своего боевого товарища. – «Сейчас ребята носилки притащат, мы тебя в больницу быстренько на вертолете доставим, там твою ногу залатают, как новенький будешь».
Николай еще плохо соображал после взрыва. Он почти не чувствовал своего тела, поэтому слова друга вызвали удивление:
«Что у меня с…», – но он не успел задать вопрос, подоспела помощь. Солдаты аккуратно приподняли капитана, положили на носилки и он увидел, что левая нога и рука превратились в кровавое месиво.
Зазвонил будильник. Николай проснулся, сел, взял со стоящей рядом с кроватью тумбочки графин с водой, налил в стакан и выпил. Откинул одеяло и посмотрел на культю, которая осталась от левой ноги, и покалеченную, покрытую шрамами, руку. Как бы он хотел, чтобы это был всего лишь сон, но восемь лет назад все произошло на самом деле. Тогда в больнице врач сказал, что его спасла военная выучка и мгновенная реакция, выпрыгни он из окна секундой позже – все было бы кончено.
Николай взял протез, прислоненный к тумбочке, пристегнул его к ноге, встал, подошел к аккуратно повешенной на стуле рясе и начал одеваться.
***
Максим положил скальпель на стол и посмотрел на девушку: она потеряла сознание. Видимо последний порез был сделан слишком глубоко. Оставшиеся сомнения о правильности этого поступка рассеялись словно дым. Голова была ясной, мозг работал как часы, по телу струилась энергия. «Что поделаешь, наш мир устроен так, что если одному человеку хорошо, то другому должно быть плохо, закон равновесия действует всегда», – подумал он, взял шприцы и сделал девушке сначала укол снотворного, потом – сильного обезболивающего. Убедившись, что она крепко спит, развязал ее, и положил на кровать, промыл раны антисептическим раствором и забинтовал. Собрал все инструменты, вышел из комнаты и замкнул дверь. Переоделся, спустился на первый этаж, сел на улице в машину, и поехал домой.