Монстр
Шрифт:
– Да. Бывает, у тех, кто глубоко верует в божественность Христа, всю Страстную неделю с ладоней и ступней не сходят кровоточащие язвы. Такое чаще встречалось в средние века.
В те дни считалось, что на таких людях - благословение Господне. Не думаю, что католическая церковь объявляла это полным чудом - весьма ловко с их стороны. Спигматы не слишком отличаются от искусства йогов. Просто сейчас такие вещи более понятны, вот и все. Те, кто разбирается во взаимодействии тела с сознанием - то есть, изучают его, понимать-то никто не понимает - считают,
Усилить потоотделение. Или вызвать кровотечение.
– Думаешь, Дэнни выдумал эти синяки на шее? Джек, я просто не могу в это поверить.
– Поверить, что это возможно, я могу - хотя тоже считаю его маловероятным. Скорее уж он их сам себе поставил.
– Сам себе?
– Уже бывало, что мальчик, впадая в эти свои трансы, причинял себе боль. Помнишь, тогда, за ужином? По-моему, в позапрошлом году. Мы были так злы друг на дружку, что почти не разговаривали. И тут - бац!
– Дэнни закатил глаза и упал лицом в тарелку. А потом на пол. Помнишь?
– Да, - отозвалась Венди.
– Еще бы. Я думала, у него припадок.
– В другой раз мы пошли в парк, - продолжал он.
– Без тебя. Дэнни уселся на качели и покачивался туда-сюда. Вдруг он рухнул на землю, как подстреленный. Я подбежал, поднял его и тогда он совершенно неожиданно пришел в себя. Увидел меня и сказал: "Я ушиб попку. Скажи маме, чтоб закрыла окна в спальне, если пойдет дождик". А лило тем вечером, как из ведра.
– Да, но...
– И с улицы он всегда приходит расцарапанный, с разбитыми локтями. А спросишь его, откуда та царапина или эта, так он просто заявляет: "Играл" и дело с концом.
– Джек, все дети падают и набивают шишки. А уж мальчишки принимаются за это сразу, как выучатся ходить, и не останавливаются лет до двенадцати-тринадцати.
– Что Дэнни свое получает, я не сомневаюсь, - ответил Джек.
– Он ребенок активный. Но я не забыл ни тот день в парке, ни тот вечер, когда мы ужинали. И не могу понять: все ли синяки и шишки нашего чада происходят от того, что он нет-нет, да и полетит вверх тормашками. Этот доктор Эдмондс сказал, что Дэнни вырубился прямо у него в кабинете, Господи ты Боже мой!
– Ну хорошо. Но эти синяки - от пальцев. Клянусь. Их, падая, не набьешь.
– Он впадает в трансы, - сказал Джек.
– Может быть, видит то, что некогда случилось в этой комнате. Спор. А может, самоубийство. Сильные эмоции. Это не кино смотреть - мальчик, в очень внушаемом состоянии, попадает в самую гущу этой пакости. Возможно, его подсознание материализовало происходившее там символическим путем... в виде снова ожившей покойницы, зомби, нежити, упыря - называй, как хочешь.
– У меня мурашки по коже, - сказала она охрипшим голосом.
– И у меня. Я не психиатр, но, кажется, такая идея отлично подходит. Разгуливающая покойница символизирует умершие
Дэнни обхватывает руками собственную шею и...
– Перестань, - велела Венди.
– Я поняла. По-моему, Джек, это ещё страшнее, чем крадущийся по коридорам чужак. От чужака можно уехать. А от себя - нет. Ты же говоришь о шизофрении.
– Очень ограниченного типа, - заявил он, но в тоне сквозило легкое беспокойство.
– И очень специфической природы. Потому что мальчик, похоже, умеет читать мысли и действительно время от времени способен на вспышки провидения. При всем старании не могу считать это психическим заболеванием. В конце концов, все мы несем в себе шизовидные задатки. Думаю, когда Дэнни станет постарше, он справится с этим.
– Если ты прав, то увозить его отсюда нужно обязательно.
Какая разница, что с ним - в этом отеле Дэнни становится хуже.
– Я бы не сказал, - возразил Джек.
– Если бы он делал, как ему говорят, то, прежде всего, не полез бы в тот номер и ничего бы не случилось.
– Господи, Джек! По-твоему, если человек не послушался, самое подходящее - это... это наполовину задушить его?
– Нет... нет. Конечно, нет. Но...
– Никаких но, - объявила Венди, яростно мотая головой.
– Истина заключается в том, что мы только строим предположения. И понятия не имеем, в какой момент он может свернуть за угол и попасть в одну из этих... воздушных ям, коротких фильмов ужасов или что оно там такое. Мы должны увезти его отсюда.
– Она немножко посмеялась в темноте.
– Дальше и у нас начнутся видения.
– Не болтай чепуху, - сказал Джек и во тьме комнаты увидел сгрудившихся у дорожки древесных львов - голодных ноябрьских львов, которые уже не охраняли, а стерегли тропу.
На лбу выступил холодный пот.
– Ты действительно ничего не видел, да?
– спрашивала Венди.
– Я хочу сказать, когда поднялся в тот номер. Ничего не видел?
Львы исчезли. Теперь перед ним появилась пастельно-розовая занавеска и покоящийся за ней темный силуэт. Закрытая дверь. Он снова услышал приглушенное быстрое "бух!" и последовавшие за ним звуки, которые могли оказаться топотом бегущих ног. Как страшно, неровно колотилось сердце, пока он боролся с ключом.
– Ничего, - ответил Джек и не погрешил против истины.
Он был взвинчен. Не уверен в том, что же происходит. У него не было случая проанализировать свои мысли и найти разумное объяснение синякам на шее сына. Черт возьми, он и сам здорово поддается внушению. Иногда галлюцинации оказываются заразными.
– А ты не передумал? В смысле - насчет снегохода?
Руки Джека внезапно сжались в тугие кулаки.
(Хватит ко мне приставать!)
– Я согласился, верно? Значит, так и будет. Теперь спи.