Монтескье
Шрифт:
Особенно интересна мысль французского просветителя о том, что нередко характер семьи зависит от принадлежности мужа и жены к определенному сословию. Иногда Монтескье объясняет различные формы семьи климатическими условиями. Здесь сказывается его географический подход к обществу.
«Закон, дозволяющий мужу иметь только одну жену, более подходит к физическим свойствам европейского климата, чем азиатского. Это одна из причин, почему магометанство так легко установилось в Азии и с таким трудом распространялось в Европе, почему христианство удержалось в Европе и было уничтожено в Азии и почему, наконец, в Китае так преуспевают магометане и так мало успеха имеют христиане. Человеческие соображения всегда подчиняются той высшей причине, которая делает
По некоторым особым причинам Валентиниан дозволил многоженство в империи. Этот закон, противный нашим природным условиям, был отменен Феодосием, Аркадием и Гонорием» (14, стр. 377).
В конечном счете Монтескье приходит к выводу, что семейные отношения должны соответствовать биологической природе человека, географическим условиям, в которых он живет, и социальной целесообразности. На этих трех принципах должны базироваться законы о семье и браке.
Законодатель, учит просветитель, должен всегда исходить из признания принципиального равноправия полов. Он должен бороться как с развратом, так и с аскетическим пониманием семейных отношений. Любить и быть любимым, рассуждает просветитель, — великое счастье, на которое вправе рассчитывать каждый, и если законодательство игнорирует право на любовь, оно неразумно и бессмысленно.
Иногда Монтескье открыто высказывается против вмешательства религии в семейные дела. В конечном счете он всегда за гражданский брак. Родители должны заботиться о детях, а дети о родителях не потому, что об этом говорит «священное писание», а вследствие естественных и гражданских законов.
Мы находим в трудах французского просветителя резкую критику женщин-аристократок, «ум которых не дерзает мыслить, а сердце чувствовать, глаза не смеют (видеть, а уши слышать… которые являются в общество только для того, чтобы показать, как они глупы, которые осуждены на бесконечный вздор и стеснительные правила…» (14, стр. 511–512).
Такого рода женщинам Монтескье противопоставляет женщин, которые ценят свободу и разум, преисполнены гражданских добродетелей и являются истинными подругами честных и порядочных мужчин.
Монтескье сумел решительно преодолеть религиозно-библейское представление о семье, а также взгляд на семью как на нечто вечное и неизменное; в его трудах есть зародыш исторического подхода к взаимоотношениям между палами. Французский просветитель рассматривает семью не только с естественно-биологической, но и с социально-экономической стороны. Наконец, он уделяет большое внимание семейному праву.
Взгляды Монтескье на вопросы семьи и брака перекликаются с более радикальными воззрениями левого вождя просветительства Руссо.
7. Проблемы морали и воспитания
Как и все просветители, Монтескье считал, что в конечном счете жизнь общества зависит от господствующих в нем нравов, от правильных законов, от того, какой монарх стоит у власти— просвещенный и добродетельный или жестокий и безнравственный. Поэтому Монтескье не мог не интересоваться проблемами морали. Причем если в одних случаях мораль превращается у него в причину социальных изменений, то в других случаях мораль становится следствием общественной среды. Точно так же обстояло дело у Монтескье и с вопросом о взаимоотношении морали и конституционного устройства: законы зависят от морали, а мораль — от законов.
В труде «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» Плеханов подробно разобрал эти взгляды французских просветителей как взгляды, свидетельствующие об их эклектизме. Просветительская философия, писал он, «смотрит на общественную жизнь с точки зрения взаимодействия, каждая сторона жизни влияет на все остальные и в свою очередь испытывает влияние всех остальных» (27, стр. 520). Даже самые систематические умы из лагеря просветителей, утверждает далее Плеханов, не могли пойти дальше. В частности, точки зрения взаимодействияпридерживался Монтескье во всех своих произведениях. Только материалистический взгляд на историю, открытый Марксом и Энгельсом, оказался в состоянии раскрыть подлинные движущие силы общественной жизни.
Однако в пределах своей ограниченной теории Монтескье сумел высказать ряд замечательных догадок о социальной природе морали и в этом отношении оставил далеко позади себя многих мыслителей XVIII в. В трудах Монтескье дается определение морали, раскрывается ее содержание. Под моралью он понимает правила и нормы человеческого поведения, создаваемые в интересах социального прогресса. Он не признает теологической морали, служащей потусторонним силам, хотя и не подвергает, как это сделали французские материалисты и атеисты, религиозную мораль острой критике. Однако он склонен считать, что роль религии состоит в том, чтобы в какой-то мере смягчать и облагораживать людей. Говоря о морали, как таковой, Монтескье вместе с другими просветителями подчеркивает ее человеческое содержание: она должна соответствовать природе людей, содействовать их интеллектуальному расцвету. В целом Монтескье трактует мораль с позиций буржуазного гуманизма.
Французский просветитель учит, что мораль ведет к счастью; чем более народ добродетелен, тем он счастливее. В содержание морали Монтескье включает любовь к равенству и умеренности. При этом он резко отмежевывается от отождествления Понятия «умеренность» с аскетизмом. Аскет, умерщвляя свою плоть, сознательно отказывается от радостей жизни; умеренный человек наслаждаетсяжизнью.
Так же подходит автор «О духе законов» к такой категории, как «милосердие». Он не согласен со слащавым, сентиментальным пониманием милосердия у церковных проповедников. Быть милосердным — это значит благожелательно относиться не только к другим людям, но и к самому себе. От милосердия выигрывают как те, кому помогают, так и тот, кто помогает. В специальной главе «О милосердии государя» (книга шестая) Монтескье ведет скрытую полемику с Макиавелли. Жестокий царь, утверждает французский просветитель вопреки Макиавелли, не укрепляет свой трон, а расшатывает его. Государь, прибегающий к милосердию, становится самым могущественным монархом. «Монархи могут так много выиграть милосердием, — заявляет Монтескье, — оно вызывает к ним такую любовь, приносит им столько славы, что почти всегда возможность оказать милосердие есть для них счастье, а в наших странах в этих возможностях нет недостатка» (14, стр. 241).
Здесь в своеобразной форме проводится распространенная в XVIII столетии теория разумного эгоизма. Мне выгоднобыть добродетельным, как бы заявляет Монтескье. Сочувствуя другим и оказывая помощь своим ближним, я тем самым добиваюсь больших жизненных успехов. Вредя другим, я приношу в конечном итоге вред самому себе.
Как ученого-юриста Монтескье интересовали взаимоотношения права и морали. Он считал, что право должно защищать мораль, стоять на страже личной и общественной нравственности, и тогда оно может многого достичь. Однако, сокрушается французский просветитель, многие законодатели лишь внешне, т. е. не на деле, а на словах, пекутся о нравственности граждан, отсюда и их законы бессильны что-либо изменить.
Изданные в Древнем Риме законы против распутства не только не свидетельствовали о чистоте нравов, но, напротив, служили признаком их испорченности. «Ужасающая распущенность нравов обязывала императоров создавать законы для того, чтобы положить некоторый предел бесстыдству. Но общее исправление нравов не входило в их намерения» (14, стр. 251). В частности, Август и Тиберий под видом борьбы с разнузданностью нравов карали лиц, не проявлявших должного благоговения перед императором. В итоге Монтескье приходит к весьма смелому по тому времени выводу о несовместимости монархического устройства с подлинным законодательством в защиту морали. «Чистота нравов не есть принцип единоличного правления», — заключает просветитель (14, стр. 252).