Монументы Марса (сборник)
Шрифт:
О народных талантах писали много. Большой известностью пользовался безногий инвалид войны, который научился танцевать. Он был взят в труппу Главного театра и назначен ведущим солистом. Его редкие выступления проходили под бурные овации, хотя инвалид танцевать не умел. Специально для него писались балеты со статичным главным героем. Знаменитостью стала одна бездарная певица, которая вывела новую породу пингвинов. Был создан центр разведения пингвинов, и певица обещала с помощью пингвиньего мяса решить продовольственную проблему в государстве. Правда,
Расчет Резета был верен.
Учителя словесности, который открывает во славу Вождя новые звезды, заметили, и он перестал ходить в класс. Он сидел теперь на крыше круглые сутки и смотрел на небо в сильный телескоп, приобретенный ему по подписке среди учащихся и педагогов.
Как-то ночью к нему поднялся Резет. Резет стал редактором городской газеты, купил новый костюм и понимал, что пора придумать инициативу, прежде чем затопчут завистники.
– Слушай, Серапион, – сказал он, сидя на табуретке рядом с телескопом и глядя невооруженным глазом на звезды. – Где же обещанные звезды?
– Телескоп слаб, – сказал Серапион, не отрываясь от окуляра.
– Неужели ни одной так и не открыл?
– Открыл несколько, – сказал Неклыс. – Но оказалось, что они уже перехвачены.
– Другие перехватили?
– Главная обсерватория.
– А мне звонили из Дома. Сам прочел статью. Спрашивает: чем порадуешь?
– Буквально на днях, – сказал Неклыс. – Может быть, завтра. Я как раз сейчас рассматриваю одно подозрительное созвездие.
– Большую звезду рассматриваешь?
– Шестнадцатой величины. Слабенькую.
– Слабенькая не годится, – сказал Резет.
– Не понял.
– Нам нужна большая звезда. Которую может увидеть каждый дурак.
– Но они все открыты!
– Я зря на тебя поставил, – сказал Резет, попыхивая сигаретой. – Ты труслив и глуп.
– Откуда я ее тебе найду?
Резет встал и протянул указательный палец к зениту.
– Это что? – спросил он.
– Это главная звезда созвездия Медальона. В сказках ее называют звездой Печали.
– Отлично, – сказал Резет. – Вот ее и откроешь, голубчик.
– Это невозможно!
– Для нас нет ничего невозможного.
– Надо мной будут смеяться.
– Не посмеют, – сказал Резет, – потому что ты дашь ей имя.
– Нельзя! У нее есть имя!
– Это старое, изжившее себя имя. Отныне открытая тобой звезда будет называться звездой Вождя. Ясно?
– Ничего не ясно! – Неклыс был в отчаянии.
Но Резет сверкнул в темноте вставными золотыми зубами и простучал высокими каблуками, сбегая по деревянной лестнице.
На следующий день городская газета на первой странице поместила трогательный рассказ о том, как простой человек из народа, талант и умелец, смог найти и открыть звезду Вождя. Звезду, которую проглядели академики и профессора и которую, разумеется, не открыли зарубежные враги. Каждый желающий может увидеть эту звезду.
Трудно
Через два дня в газете было опубликовано краткое письмо Вождя, в котором тот изъявлял личную благодарность астроному-любителю Серапиону Неклысу и предостерегал в будущем от подобных инициатив, так как скромность не позволяет Вождю принимать знаки внимания со стороны народа.
Газета еще набиралась в типографии, а потрясенные сотрудники проползали мимо кабинета Резета на четвереньках. Более сообразительные с утра принесли ему списки тех, кто посмел поставить под сомнение открытие и гениальность главного редактора.
Резет выгнал с работы всех непокорных и заслал их на изумрудные рудники. Он мог это сделать, потому что был назначен Господином культуры и науки и получил прямую трубку для связи с Господином правопорядка.
В Главной газете было напечатано коллективное письмо академиков и профессоров, которые поздравляли нового академика Серапиона Неклыса, человека из народа, с эпохальным открытием.
Были срочно изданы новые атласы звездного неба и сделаны гневные представления посольствам иностранных держав, которые не откликнулись на переименование.
Академики и профессора шептались по углам, жаждали справедливости и писали анонимные письма Вождю, в которых пытались восстановить истину. Авторов выявляли по почерку.
Директор Центральной обсерватории Серапион Неклыс продолжал с прежней настойчивостью проводить ночи за телескопом, в чем ему теперь помогали две тысячи научных сотрудников. Многие вельможи государства приезжали к нему и кто просьбами, кто угрозами требовали, чтобы он открыл для них хоть по маленькой звездочке. Некоторым Неклыс подарил по астероиду. Но не больше. «Звезда в небе может быть одна», – любил он повторять с улыбкой.
Неклыс приоделся, он жил теперь на большой вилле, где при нем числились секретари, аспиранты, стенографы, охрана и любовница, на которую у директора Обсерватории не хватало времени.
Так прошло два года. Все привыкли и к новой звезде, и к новому положению друзей. Но их враги не дремали. Они собирали силы. Как-то в университетском журнале появилась статейка, которая ставила под сомнение научную компетентность Неклыса, правда, не оспаривая того, что самая яркая звезда на небе носит имя Вождя. Редактора того журнала сняли и арестовали. Но сам по себе сигнал был симптоматичен. Затем на одной конференции сразу три недобитых академика принялись задавать Неклысу провокационные вопросы, на которые он не стал отвечать. Но вопросы были заданы, и академики, как ни странно, ушли из зала живыми.