Мор мечей
Шрифт:
Туркос повернул голову, как будто почувствовав взгляд Анеаса, и подмигнул. Это решило все. Анеас махнул ему, и мореец подошел, по дороге затянувшись чужой трубкой. Присел рядом, прихлопнул комара.
– Мои заклинания… неоднозначны. – Он вспомнил слово, которое часто употребляла мать. Обычно презрительно.
Туркос прошелся вдоль ямы. По какой-то странной причине яма как будто началась внизу, а потом потянулась вверх по склону. Большая Сосна, жуя на ходу кусок лакрицы, присоединился к ним.
– Капитан тут запутался, – сказал Туркос.
Большая
– Вероятно, они разделились, – сказал Анеас на архаике, надеясь, что его поймут.
– Не нравится мне это, – буркнул Большая Сосна.
Анеас подумал, что среди пелены заклинаний, запаха хейстенохов, мастодонтов и боглинов немудрено найти что-то неприятное.
Пришедший из-за Стены пробормотал что-то себе под нос, прошелся дальше на запад, а потом на север, довольно далеко. Анеас хотел пойти за ним.
– Оставайся здесь и командуй, – улыбнулся Туркос. – Он отличный следопыт.
– Я тоже, – мрачно заметил Анеас.
– Да, но ты попросил совета.
Анеас чуть было не сказал, что ничего не просил.
– Если пришедший из-за Стены предлагает помощь, принимай этот дар с благодарностью, – объяснил Туркос.
– Спасибо. – Анеас глубоко вздохнул.
Туркос рассмеялся и сказал:
– Я не над тобой смеюсь. Нет.
Большая Сосна вернулся и поманил их к себе. У дальнего ручья виднелся Фитцалан, прислонившийся к дереву.
Большая Сосна привел их на полянку, посередине которой торчал обрубок дерева с привязанными перьями, забрызганный кровью.
– Я не заметил его. – Анеас поклонился Большой Сосне.
Тот позволил себе улыбку.
– Ты и не должен был. Убрать можешь?
Анеас создал герметическую линзу. Он очень старался не думать о двух десятках людей, которые ждали его в жарком болоте среди мошки.
Именно к таким вещам мать его и готовила. Проклятье и иллюзия, сплетенные вместе. И ловушка для руки, которая попробовала бы вытащить уродливый обрубок из земли. В эфире он казался черным, а не зеленым. В принципе, Анеас знал, что черный цвет, связанный со смертью, существует. Но некоторые некромантские заклинания его мать презирала, считая любительскими и жалкими.
Это любительским не выглядело.
Любое заклинание можно убрать, если есть время и терпение. Как будто распутываешь вязание: иногда достаточно дернуть за нитку. Но это заклинание было сплетено так плотно, что походило скорее на вышивку.
Анеасу понравился образ. Он воспользовался им в эфире и увидел на месте заклинания покрытое стежками полотно. Перевернул его неаккуратной изнанкой вверх и принялся резать и вытаскивать нитки. Работал он медленно, на лицо ему садились мухи. Добравшись до особенно длинной черной нитки, он на мгновение замер от страха, а потом, собрав волю, дернул за нее – и проклятье рассеялось.
Анеас встал. На корточках он просидел долго, колени ныли. Улыбнувшись – и немного, самую чуточку, побаиваясь, он наклонился и выдернул палку из земли.
Раздался хлопок.
В черное желе Анеас не превратился. Он хотел улыбнуться Большой Сосне, но никого не увидел. Через пару минут прибежал Туркос со взведенным арбалетом в руках.
– Я его уничтожил, – сказал Анеас, надеясь, что выходит так же бодро, как у брата.
Туркос настороженно оглядывался и даже принюхивался. Рядом с ним появился Большая Сосна.
– Когда ты этим занялся, мы решили, что ты и без нас справишься. Господи, у него получилось!
Большая Сосна торжественно кивнул.
– Хорошо сделано. Теперь вижу.
Третий набор следов вел прямо на север. Среди отпечатков человеческих ног попадались и другие. Анеас вдруг испугался, что, сняв проклятие и развеяв иллюзию, он сообщил о себе вражескому герметисту. А врагов было больше.
– Я собираюсь отправиться за ними. Но идти надо западнее. Время от времени придется пересекать их след… – Он размышлял вслух.
– Боишься засады? – спросил Большая Сосна.
– Они знают, что я нашел ловушку, – вздохнул Анеас.
– Тогда надо быть осторожнее.
Через несколько минут они уже шли дальше, спускаясь в долину. Их вел Большая Сосна, он выбирал путь между стволов, поваленных древними бурями, и густых зарослей. Иногда их дразнили ровные зеленые луга – любой следопыт знает, что такие луга полны острых кольев и ям с мутной водой, где водятся бобры.
Анеас шел по следу врага. Он двигался как можно быстрее, но его противники полагали, что заклинание прикроет их, и не пытались спрятаться. Ну или это была ловушка. Анеас не отрывал взгляда от земли, рассматривая отпечатки и царапины. Саму эту тропу проложили пришедшие из-за Стены, охотящиеся глубокой осенью. Именно здесь хуранцы и сэссаги шли в глубины Эднакрэгов. Сейчас тропу завалило гнилыми листьями.
Анеас не забывал посматривать и в эфир, а время от времени останавливался и находил взглядом Большую Сосну и остальных.
Он умирал от страха и одновременно от восторга. Он действительно вел за собой военный отряд.
Прощайся с жизнью, Кевин Орли.
Вскоре после полудня Анеас перебрался через очередную кочку и подождал остальных у затопленного бревна. Нагнали его быстро. Выбрали пару часовых: Ричарда Ланторна из Зеленого отряда и Алана Бересфорда из королевских егерей.
Пришедшие из-за Стены ели, как в последний раз.
– Внутри себя нести легче, – обронил Большая Сосна на архаике. Многие засмеялись.
Туркос присел рядом с Анеасом.
– Мне не нравится, что ты идешь один. Я не знаю колдовского искусства, но где одна ловушка, там и другая.
– Я осторожен.
– Я умираю от страха и сейчас сдерживаюсь только из-за часовых. Давай с тобой пойдут двое. Или… у Большой Сосны есть ходящая по снам. Ее зовут Смотрит на Облака.
– Все хорошо, – пожал плечами Анеас, сам слыша ложь в своем голосе.