Мор мечей

Камерон Кристиан

Императоры Ливиаполиса не правили вольными городами Этруссии или Арле и даже не взимали с них подати уже несколько сотен лет. Но номинально эти города оставались частью империи. На знаменах Веники императорский орел красовался рядом со львом, и вениканский купец не мог не проникнуться почтением.

Парменио поклонился.

– Вы знаете о поражении короля Галле? – спросил Кронмир.

– Клянусь честью, в доках только об этом и говорят. Галлейцы предлагали мне целое богатство, чтобы я отвез их на запад Галле, но дела держат меня во Внутреннем море. Слишком много времени

ушло, чтобы добраться сюда. Нужно идти обратно, или я буду разорен.

Капитан Парменио подкрутил усы и прикрикнул на своего помощника Сима Аткинса, который поднял на веревке небольшое состояние в виде меда Диких и не мог закрепить его. Парменио поспешил на помощь, и беседа прервалась надолго.

– Половина моей команды сбежала. У меня тут есть альбанцы, и галлейцы, и вообще все народы, какие вы знаете. Мор гуляет повсюду. Я сделаю все возможное, чтобы помочь слуге империи.

Кронмир снова поклонился.

– Высадите меня в первом же этрусском порту.

– Я могу выйти через пять часов, с приливом. Если погода продержится, через пять дней мы увидим Иберию. А там уже один Господь ведает, сколько времени понадобится, чтобы пройти врата, Гелона и Харибду. Десять дней, не меньше. Но, может быть, и все пятьдесят.

– Через пятьдесят дней может наступить конец света, – сказал Кронмир.

– Все так плохо? – нахмурился Парменио.

– Я неудачно выразился, капитан.

– Сделаю все, что смогу. – Парменио покосился на груз.

– Мы будем на борту через два часа. Нас трое.

Кронмир явился на борт с Луккой и еще одним человеком, неприметным слугой, которого никому не представили и который немедленно спустился в трюм. У каждого были при себе два небольших дорожных сундука да еще подписанное капитаном порта свидетельство о том, что путники не подхватили мор. Альбанские власти уже выполняли приказы королевы. Кронмира удивляло и радовало, что Альба оказалась не такой варварской страной, как он опасался.

Солнце клонилось к закату, вода стояла высоко, и кораблик отдал швартовы и умчался в море. Паруса поставили быстро и аккуратно, что бы ни говорил Парменио о своей команде; ветер дул свежий. Вода сразу забурлила под округлыми бортами. Кронмир спустился в капитанскую каюту, где ему предстояло жить, и изучил обнаружившуюся там библиотеку, поразительно хорошую. Были там и новейшие исторические сочинения, и математические труды. Кронмир выбрал роман о временах императрицы Ливии и ее легионов.

Когда впередсмотрящий заметил в небе что-то странное, Кронмир поднялся на палубу. Крупная черно-белая птица сделала два круга над кораблем и уселась Кронмиру на руку. Матросы смотрели на него зачарованно. Императорские гонцы знают все о передаче информации. И если знание – сила, то эта демонстрация силы была куда убедительнее роскошных одежд или дорогих доспехов.

Кронмир отвязал маленький цилиндр от ноги птицы, велел Лукке накормить ее и снова ушел вниз. Ему досталось лучшее место на всем корабле, вторая койка в капитанской каюте, и именно там, в свете раскачивающейся лампы чеканного золота, на которой были изображены восемь серафимов, воздевших многочисленные крылья в герметическом жесте, он и прочитал послание. Оно гласило, что Кронмир назначен логофетом дрома и ему дарован главный шифр.

Но в цилиндре лежал еще один лист, который он расшифровал как можно быстрее, – работе мешали приступы тошноты, подступавшие, когда корабль взлетал на больших волнах. Сосредоточиться было непросто. Но Джулас Кронмир умел делать непростые вещи. Ему хватило присутствия духа забрать листы с собой, когда он побежал наверх блевать за борт. Потом он вернулся в капитанскую каюту. У него были причины думать, что это письмо Красный Герцог написал собственноручно. Кронмир сам убил несколько больше людей, чем следовало бы, но при чтении у него тряслись руки.

Крааль… одайн… драконы… сплетение… столпы… Некромант…

Когда он добрался до конца второго листа, за окном уже виднелись звезды. Закончив, он спрятал письмо под одеждой и вышел на палубу. Там он поклонился капитану, который стоял на шканцах, и заговорил с ним как с начальством.

– Капитан, разрешите обратиться.

– К вашим услугам, – ответил Парменио. – Вы бледны… Вам дурно?

– Что вы знаете о крааль? – спросил Кронмир. Дурно-то ему было, но не от качки.

– Я знаю, что в море мы стараемся не говорить о них. – Парменио погладил бороду.

– Я должен предупредить вас, что… силы моря могут попытаться нам помешать. – Такие слова были непривычны Кронмиру. Он ничего не понимал в делах Диких, прожив всю жизнь в мире людей.

Парменио долго смотрел в звездное небо. Кронмир подозревал в нем склонность к глубоким размышлениям. Среди вениканских моряков часто встречались мудрецы. Капитан привычно поднялся на ют, не задев ни одной переборки или нагеля, легко огибая все препятствия, а затем вернулся тем же маршрутом.

– Это связано с делами в Арле? – спросил он.

Кронмир прикусил губу. Он терпеть не мог делиться информацией, но капитан сейчас отвечал за его жизнь и казался довольно надежным союзником. К тому же Кронмир уже был не шпионом, а официальным лицом. Почти что послом.

– Похоже на то.

– Господь и святой Марк! – выругался капитан. – Ладно. Моя жена твердит об этом уже три месяца, с тех пор как мы впервые услышали о волшебнике. Я посмотрю, что можно сделать. Нужно двигаться быстрее. Аткинс! Свистать всех наверх!

Через минуту полсотни злых сонных матросов уже настраивали паруса. Нос нырял вниз, и капитан раздраженно ворчал.

– Нос слишком высоко, корма слишком низко. Завтра передвинем груз. Переставим в нос что-нибудь потяжелее.

– Их можно обогнать? – спросил Кронмир.

– Нет. Точнее, да, но на длинной дистанции. На короткой чудовище схватит любой корабль. Но гнаться за нами целый день оно не сможет. Если они не поджидают нас прямо у выхода из гавани… вопрос сводится к геометрии, мастер.

Он начертил несколько линий, и Кронмир понял, что имеется в виду, хотя цифр на рисунке не было.

– Чем быстрее вы идете, тем меньше шанс, что они перехватят корабль. – Кронмира это неожиданно впечатлило.