Мор

Корнев Павел Николаевич

Я спрыгнул на землю, сунул извозчику монету в два гроша и предупредил:

– После отвезешь к монастырю Всех Святых.

– Долго ждать? – деловито поинтересовался дядька.

– Нет.

И, распахнув калитку, я зашагал к дому. Постучал, и тут же дверь распахнул крепкий малый в зеленой, украшенной серебряным шитьем ливрее. Он окинул взглядом мой поношенный плащ и без особого почтения поинтересовался:

– Чего изволите?

– Мне нужно увидеть Эдварда Роха.

– Вас ждут?

– А сам как думаешь? – Я поднял руку с серебряным перстнем официала ордена Изгоняющих, и парень немедленно согнулся в угодливом поклоне.

– Проходите, ваша милость, – пролепетал он. – Вам на третий этаж.

– Номер какой?

– Там других нет.

Я поднялся по широкой лестнице и только покачал головой – роскошно лучника поселили, ничего не скажешь. Пусть третий этаж и заметно меньше остальных, но и здесь хоромы должны быть просто княжеские.

Запахнув плащ, чтобы скрыть торчавшую из-за пояса рукоять кинжала, я несколько раз негромко постучал по облицовке косяка костяшками пальцев, и почти сразу в коридор выглянул невысокий господин в неприметной одежке.

– Чего надо? – окинул он меня цепким взглядом шпика.

– Мне нужен Эдвард Рох.

– А вы…

– Себастьян Март.

– Ваша милость, – немедленно выглянул к нам второй жандарм, – мы должны незамедлительно сопроводить вас к руководству.

– А вы, собственно, кто? – разыграл я удивление.

– Мы представляем интересы ее высочества, – витиевато ответил тот, что постарше.

– Каким именно образом вы это делаете?

– Мы сотрудники тайной жандармерии, – решил не играть словами его молодой коллега.

– Серьезно? – Оттесняя открывшего дверь господина, я шагнул через порог и улыбнулся: – Полагаю, отложить этот визит никак не получится?

– Нет, – заметно напрягся жандарм, да и второй весь так и подобрался.

– Не вопрос, – усмехнулся я и кинул дорожную сумку на пуфик. – Но сначала хотелось бы перекинуться парой слов с моим добрым другом Эдвардом.

Сказал и радушно улыбнулся прошедшему в гостиную лучнику, за спиной которого маячил третий жандарм.

Рох с нашей последней встречи переменился просто разительно. Моих лет парень, которого от легкой припухлости не смогла в свое время избавить даже каторга, превратился в призрак самого себя. Худой, бородатый, со свисавшими ниже плеч лохмами давно не стриженных русых волос.

Некогда открытые светло-голубые глаза глядели из-под челки холодно и настороженно, и сразу стало ясно, что парень не сгнил заживо, а скорее ссохся и превратился в пучок скрученных сухожилий; если угодно – в тетиву лука или даже в удавку. В убийцу, который так и не примирился со своей сущностью.

Он отличный парень, этот Эдвард Рох, главное – лишний раз не лезть к нему в душу.

– Здравствуй, Себастьян, – холодно произнес лучник и скрестил на груди руки. Ладони с длинными узловатыми пальцами скрывали тонкой выделки кожаные перчатки. – Пора?

– Пора-то оно пора, – усмехнулся я, – но мне на какое-то время придется отлучиться с этими господами.

– Буду ждать, – пообещал Эдвард и задумчиво глянул на будто прилипшего к нему охранника. Или все же надзирателя?

– Скоро вернусь, – пообещал я и повернулся к жандармам: – Господа?

– Прошу вас, – распахнул дверь шпик постарше и выпустил в коридор напарника. Проделано это все было столь естественно и непринужденно, что многие даже и не заметили бы, как оказались под стражей. А после – конвоир спереди, конвоир сзади, попробуй дернись.

Ну да я дергаться не стал. Невозмутимо переступил через порог и уже там хлопнул себя по лбу:

– Вот ведь! Сумку забыл!

Жандарм с тяжелым вздохом развернулся к захлопнувшейся двери, а я незамедлительно ухватил его молодого коллегу за ремень и ворот, поднатужился и одним рывком перевалил парня через перила. Бедолага ухнул вниз головой, и одной заботой у меня стало меньше. Но – лишь одной.

Вторая забота, замахиваясь невесть откуда выхваченной дубинкой, стремительно крутнулась на месте, получила в горло костяшкам пальцев – да так, что хрустнули хрящи, – и, беззвучно хватая распахнутым ртом воздух, сползла по стене на пол.

Я отпихнул жандарма в сторону, распахнул дверь и помог Эдварду Роху уложить третьего охранника на диван. Шея долговязого мужика торчала под неестественным углом, и к чему столь аккуратное обращение с трупом, было совершенно непонятно.

Бородач подхватил дорожную сумку, закинул на плечо длинный чехол с луком и вышел в коридор:

– Куда сейчас?

– Увидишь.

Я первым спустился на второй этаж и переступил через глухо стонавшего жандарма, который после падения только-только начинал приходить в себя.

– А не стоит его того?.. – удивился Эдвард.

– Оставь, – махнул я рукой.

– Как скажешь.

Покинув гостиницу, мы спокойно погрузились в коляску, извозчик ловко развернулся на небольшом пятачке у ворот и спросил:

– К монастырю теперича?

– Нет, – мотнул я головой. – Давай к миссии ордена Изгоняющих.

Дядька с удивлением обернулся, поймал равнодушный взгляд Роха и, не став ничего спрашивать, пожал плечами:

– Там рядышком.