Мор
Шрифт:
– Добро пожаловать в город, ваша милость! – Он предупредительно распахнул дверцу кареты. – Куда изволите?
Загорелый до черноты мужичок средних лет с торчащими из слишком коротких рукавов форменной куртки жилистыми запястьями чем-то неуловимо походил на отставного моряка, списанного с корабля за беспробудное пьянство. В действительности же Валентин Дрозд был наглядным подтверждением тезиса об обманчивости внешности, поскольку не только не имел никакого отношения к флотской службе, но и не испытывал пагубного пристрастия к горячительным напиткам.
Этим,
– В гостиницу, Валентин. – Я закинул сумку на лавку, сам забрался следом и на всякий случай уточнил: – Ты ведь здесь Валентин?
– Так точно, командир, – блеснул золотым зубом подручный и захлопнул дверцу. Вскоре раздался звонкий шлепок, и покачнувшаяся карета тронулась с места.
Устроившись поудобней, я отодвинул в сторону занавеску и через пыльное стекло принялся глядеть на проплывавшие за окошком здания. Очень быстро частные владения не самых зажиточных горожан сменились неприглядными кузницами и мастерскими, и в горле запершило из-за едкого дыма. К счастью, не желавший дышать этой гадостью Валентин куда-то свернул, и дальше мы покатили меж купеческих складов и лабазов. За ними потянулись особняки с лавками на первых этажах, и вскоре карета выехала на мощенную брусчаткой набережную – не иначе как центральную улицу городишка.
Дрозд сразу направил лошадей в какой-то неприметный переулок и, загнав экипаж через распахнутые ворота на задний двор гостинцы, спрыгнул с козел.
– Сами понимаете, вам в таком виде на людях лучше не появляться, – ухмыльнулся он и протянул руку к сумке: – Позвольте…
– Отвали, – огрызнулся я и выбрался из кареты. – Надеюсь, сам в этой рванине не собираешься разгуливать?
– Обижаете! – возмутился Валентин и потер плохо заросший сабельный шрам на правой щеке, почти полностью скрытый бакенбардами. – Положение обязывает. Идемте уже, за лошадьми присмотрят.
Не встретив ни одной живой души, мы поднялись на второй этаж, и повозившийся какое-то время с замком усач распахнул скрипучую дверь:
– Прошу…
– Не пропадай надолго. – Я переступил через порог и оглядел комнату. Кровать, рукомойник, окно. Вот, собственно, и все. Небогато.
– Сильно мы в средствах, командир, ограничены, – вздохнул остававшийся к коридоре Валентин. – Вы уж не взыщите…
– Пшел вон, ехидна! – Я захлопнул дверь и подошел к кровати, на которой кто-то аккуратно разложил приготовленный для меня наряд.
Комната – ерунда, и не в таких гадюшниках останавливаться доводилось, а вот если на костюм денег пожалели, то даже и не знаю, что и делать. Я ж не голь перекатная, а официал самого могущественного в Стильге монашеского ордена. Мне по статусу лучше всех в этом городе выглядеть положено.
Но нет, с одеждой оказался полный порядок. И ткань богато выглядит, и покрой из модных. Да и мерка моя, не придется ничего подгонять.
Я достал из дорожной сумки зеркальце с бритвенными принадлежностями, отошел к рукомойнику и наскоро сбрил жесткую рыжеватую щетину. Потом влез в узкие брюки, натянул льняную сорочку, жакет и, застегнув двубортный сюртук, босиком прошелся по комнате.
Нормально. Внушает. Совсем другим человеком себя чувствую.
Усмехнувшись, я заправил штанины в начищенные до блеска сапоги, на всякий случай сунул в карман так и не распечатанный свиток с приказом о назначении официалом и вышел в коридор к уже успевшему сменить свою поношенную куртку на поношенный же камзол Валентину. Плешь на затылке усач прикрыл фетровой шляпой с высокой тульей, но респектабельней от такого переодевания выглядеть не стал.
– Держите, ваша милость. – Дрозд протянул мне трость с массивным бронзовым набалдашником. – Оружие вам, к сожалению, не полагается. Тут за этим следят строго…
– Не страшно. – Я взвесил в руке трость и с ног до головы оглядел подручного. – Поприличней ничего подобрать не мог?
Тот поправил топорщившийся ус и постучал согнутым пальцем себя по виску:
– Это ведь встречают только по одежке.
– Ну-ну, – усмехнулся я. – Значит, рассчитываешь унести ноги прежде, чем тебя по уму оценят?
– Обижаете, командир! – протянул Валентин. – Я ж в бытность свою… – он замялся и махнул рукой, – да неважно кем, неважно! В общем, в свое время пообщался с господами из армейской жандармерии. Вот они где у меня сидели. – И усач черканул ребром ладони по горлу. – Ухватки их накрепко запомнил. Тут никто и не заподозрил ничего…
Обдумывая услышанное, я вышел на улицу, оглядел сонный городишко, зябко кутавшийся в наползавший с реки туман, и попросил:
– Рассказывай тогда, какая здесь обстановка.
– Обстановка – швах, – выдал Валентин, шмыгнул носом и пояснил свое утверждение: – Большинство горожан нас откровенно ненавидят, только и ждут, что Стильг прямиком в Бездну провалится. За главного у них граф Валич. Новую власть поддерживает маркиз Левич, но он не идейный, просто спит и видит, как бы земли соседа под себя подгрести. У того, если не знаете, оба наследника в войну сгинули…
– К делу переходи, – недовольно поморщился я. – Тебя сюда не крамолу выявлять направили.
– Это чтоб вы знали, в каких условиях работать придется, – ничуть не смутился Дрозд. – К тому же…
– К делу!
– Но Валич…
– Забудь про графа, – прямо заявил я. – Пока не найдем убийц, даже смотреть в его сторону не станем. Все ясно?
– Ясно, командир. Чего не ясного-то? – вздохнул Валентин. – К делу, так к делу. С чего начать?
– Пожалуй, лучше с начала.
– Как скажете, – криво усмехнулся Дрозд. – Убийства начались пару месяцев назад, и на сегодня зафиксировано девять случаев. Но, подозреваю, поначалу местные растяпы могли и не связать все воедино.
– А самому поднять архивы – не судьба?
– Вы бы видели эти архивы! – горестно вздохнул Валентин. – Смех один, а не архивы.
– Ладно, что с бесноватостью? С каких пор здесь это в порядке вещей?