Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 1
Шрифт:
В Мире Созидания, мире Вторых Причин (Бриа), автократия Первого Принципа тоже полная, но мы поглощаем его только под действием причин второго порядка. Здесь Он существует в виде диад и является пассивным Созидательным Принципом. И наконец, в третьем мире (Йецира, или Формирования) Он реализуется в совершенной форме, в Форме Форм, форме Мира, Высшей Красоты и Превосходства, Созидательного Совершенства. Таким образом, этот принцип в одно и то же время является и первым, и вторым, и третьим, поскольку Он – это Все во Всем, Центр и Причина всего. И здесь мы преклоняемся не только и не столько пред гением Платона, сколько пред узнанными в его словах знаниями посвященного.
Величайший из апостолов Св. Иоанн не позаимствовал начальные строки своего Евангелия из философской
Сомнение в присутствии Существа во всей Его гармонии; скептицизм при наличии вечной математики и нерушимых законов Жизни, которые делают Существо вечным и вездесущим, точно так же, как человек везде виден по его словам и поступкам, – не самое ли это глупое и безрассудное, не самое ли непростительное и опасное преступление? Мысль, как нам известно, – это не последствие самоорганизации материи, не какая-нибудь химическая реакция, протекающая между ее частицами, как, например, вскипание воды или взрыв газа. Наоборот, тот факт, что мысль реализуется в действии человеческом или Божественном, доказывает существование мыслящего Субъекта или Совокупности субъектов. Таким образом, Вселенная – это бесконечная Производная от одной из бесконечного множества бесконечных мыслей, которые не могут не проистекать от Бесконечного Мыслящего Источника. Причина всегда, по крайней мере, равняется результату; материя неспособна мыслить, она, таким образом, не может служить причиной для самой себя или существовать без причины; ничто не в состоянии само по себе производить силы или вещи, поскольку в пустоте не может содержаться никаких потенциальных сил. Допустите существование Силы, существующей сама по себе, и придется признать также и существование ее Разума или Разумной Причины – и мы опять приходим к выводу, что Бог Существует.
Иудейская аллегория падения человека, являющаяся одним из вариантов всемирной легенды, символизирует собой одну из величайших и наиболее признанных в мире аллегорий Науки.
Нравственное зло – это ложь в действиях, точно так же, как ложь в словах есть преступление.
Несправедливость – это концентрированная ложь, а значит каждое лживое слово есть несправедливость.
Несправедливость – это смерть нравственного существа, точно так же, как ложь – это яд для разума.
Восприятие Света – это заря Вечной Жизни, жизни во Существе. Слово Господне, сотворившее Свет, может быть продуктом деятельности любого разума, который способен видеть и осознавать формы. «Да будет Свет!» Свет существует в форме сияния, но только для тех глаз, которые взирают на него; а душа, находящая истинное наслаждение в зрелище благодати Вселенной и обращающая внимание на сияющие писания Бесконечной Книги, которая носит название «Зримое», произносит рано или поздно, как это сделал Господь на заре первого дня Творения, высшие созидательные слова: «Да будет Свет!».
Не под могильным камнем, а в самой жизни следует нам искать посвящения в Мистерии Смерти. Спасение и возрождение начинаются здесь, внизу, и в земном мире тоже существуют свой Рай и свой Ад. Всегда, даже в этом мире, добродетель бывает вознаграждена; всегда, даже в этом мире, зло бывает наказано; и только то заставляет нас иногда уверовать в безнаказанность порочных людей, что богатство, это орудие добра и зла, иногда по воле рока попадает в их руки. Но горе несправедливому человеку, если в его руки попадает золотой ключ! Ему он откроет только лишь врата могилы и Ада!
Все истинные посвященные признавали необходимость и пользу тяжкого труда и горя. «Горе, – сказал великий немецкий поэт, – это пес неведомого пастыря, управляющий людским стадом». Наука страданий, наука смерти – это наука Вечности, вечное послушничество.
Аллегорическое изображение Кибелы времен Платона, впоследствии отраженное в «Божественной Комедии» Данте, описание которого сохранилось до наших дней, что заставило живописцев Средних веков неоднократно пытаться восстановить его по этому описанию, – это памятник одновременно философский и магический. Это наиболее полный нравственный синтез и в то же время самое яркое из всех когда бы то ни было созданных изображений Великого Аркана, тайны, раскрытие которой перевернет Небеса и Землю. Да не ждут от нас того, чтобы мы растолковали здесь эти образы! Тот, кто проникает за покровы, скрывающие тайну, должен осознавать, что по самой своей природе она нераскрываема и что смерть будет расплатой тому, кто по воле случая получит в свои руки разгадку одновременно со смертью самой тайны.
Эта тайна – в возвышенности мудрецов, в венце посвященного, который с честью и победой снова поднимается на землю из пещер или, наоборот, спускается с горних высей испытаний, как об этом повествует аллегория Кибелы. Великий Аркан делает посвященного Мастером, владыкой золота и света, которые суть одно и то же, по своей сущности, поскольку он решил задачу квадратуры круга; это он управляет вечным движением, и это в его владении находится Философский камень. Здесь адепты поймут нас. В работе Природы не бывает перерыва, в результатах ее труда нет упущений. Гармонии Небес соотносятся с гармониями Земли, и Вечная Жизнь протекает в соответствии с теми же законами, что и жизнь простой собаки. «И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их»,9 – гласит Библия, и это та же блестящая мысль, что и у Платона.
У человечества никогда в действительности не было одной религии и всеобщей традиции поклонения одному и тому же. Этот вселенский Свет мог также производить призрачные миражи, создавать обманчивые отражения и тени; но и после ночи Заблуждения мы видим, как он появляется снова, единый и чистый, как Солнце.
Великолепие богослужения – это жизнь религии, и если Христу были нужны нищие проповедники, то Его Верховная Божественная Сущность не обязана принимать подношения с деревянных алтарей. Некоторые протестанты не понимают, что богослужение учит, что мы не должны способствовать складыванию в умах масс образа Господа униженного; молельные дома, напоминающие бедно меблированные гостиничные конторы, достойные пастыри, одетые, как нищие нотариусы или банковские клерки… неужели не очевидно, что они провоцируют массы на отношение к религии как к простой пуританской формальности, а к Господу – как к мировому судье?!
Мы смеемся над авгурами. Но смеяться так просто, и так сложно понять. Неужели Господь оставил во тьме на две тысячи лет весь мир, чтобы даровать Свет только лишь одному району Палестины и только лишь одному грубому, жестокому, невежественному и неблагодарному племени? Почему мы всегда клевещем на Господа и святыни? Неужели среди священников нет никого, кроме проходимцев? Неужели нельзя найти честных и достойных людей среди иерофантов Цереры и Дианы, Диониса и Аполлона, Гермеса и Митры? Или они все были обмануты, как, впрочем, и все остальные? Кто в таком случае постоянно держал их в неведении в течение многих и многих веков, ничем не выдавая себя? Даже величайшие лгуны не бессмертны. Арагон говорит, что за пределами чистой математики тот, кто произносит слово «невозможно», наверняка либо лжет, либо просто глуп.
Истинное имя Сатаны, по мысли каббалистов, – это перевернутое им я Яхве, ибо Сатана – не черн ый бог. Он – от рицан ие Бога. Дьявол есть олицетворение атеизма или язычества.
Для посвященных это не Личность, созданная ради добра, но могущая быть повернута и во зло. Это орудие Свободы, или Доброй Воли. Они персонифицируют эту Силу, которая управляет физическим созиданием, принимая мифологизированную рогатую форму бога Пана; отсюда происходят и образ козла на шабаше, брата Древнего Змея, и образ Светоносца или Фосфора, который поэты превратили в образ легендарного Люцифера.