Мораль красивых девушек
Шрифт:
Все сироты живут в домах. В каждом доме примерно десять сирот и мама, которая за ними смотрит. Моя мама была доброй женщиной. Она дала мне новую одежду и показала шкаф, где держать вещи. У меня никогда раньше не было шкафа, и я была очень горда, что теперь он есть. Еще мне дали специальные заколки для волос. У меня никогда раньше не было таких красивых вещей, и я клала их под подушку, чтобы они были в сохранности. Иногда ночью я просыпалась и думала, какая я счастливая. А иногда плакала, вспоминая свою первую жизнь и думая о своих дядях и тетях. Я пыталась представить, где они теперь. Лежа на постели, я видела звезды сквозь щель в шторах и думала: если они посмотрят на небо, то увидят те же самые звезды, значит, мы будем смотреть на них вместе. И еще
Я была совершенно счастлива в сиротском приюте. Я много занималась, и мма Потокване, наша заведующая, как-то сказала, что, если нам повезет, она найдет кого-нибудь, кто станет для нас новыми родителями. Я не думала, что так может быть, ведь никому не захочется брать девочку в инвалидном кресле, когда кругом много хороших девочек-сирот, которые без труда ходят и тоже хотят найти для себя дом.
Но она оказалась права. Я не думала, что нас возьмет мистер Дж. Л. Б. Матекони, но была очень рада, когда он сказал, что мы сможем жить в его доме. Так началась моя третья жизнь.
Когда мы уезжали из приюта, для нас испекли специальный пирог, и мы съели его вместе с мамой, которая сказала, что всегда огорчается, когда уезжает кто-то из сирот, это все равно, что уезжает член семьи. Но она очень хорошо знает мистера Дж. Л. Б. Матекони, и, по ее мнению, он один из лучших людей в Ботсване. Я буду очень счастлива в его доме, сказала она.
Мы с маленьким братом переехали в его дом и скоро познакомились с мма Рамотсве, которая собирается выйти замуж за мистера Дж. Л. Б. Матекони. Она сказала, что будет нашей новой мамой, и перевезла нас в свой дом, который удобнее для детей, чем дом мистера Дж. Л. Б. Матекони. У меня там замечательная спальня, и мне купили много одежды. Я очень рада, что в Ботсване есть такие люди. У меня очень счастливая жизнь, и я от всего сердца благодарна мма Рамотсве и мистеру Дж. Л. Б. Матекони.
Мне хотелось бы стать механиком, когда я вырасту. Я буду помогать мистеру Дж. Л. Б. Матекони в его мастерской, а вечером чинить одежду мма Рамотсве и готовить ей еду. Тогда в старости они смогут гордиться мной и говорить, что я хорошая дочь и хорошая гражданка Ботсваны.
Вот рассказ о моей жизни. Я обычная девочка из Ботсваны, но мне повезло, что у меня три жизни. У большинства людей бывает только одна.
Этот рассказ правда. Я ничего не придумала. Здесь все правда.
Девочка кончила читать. Все молчали. Мальчик глядел на сестру и улыбался. Он думал: мне повезло, что у меня такая умная сестра. Надеюсь, когда-нибудь Бог сделает так, что она снова будет владеть ногами. Мма Рамотсве посмотрела на девочку и нежно положила руку ей на плечо. Она думала: «Я буду заботиться об этом ребенке. Теперь я ее мать». Роза, слушавшая из коридора, смотрела вниз, на свои ботинки и думала: как странно она это назвала — три жизни.
Глава восьмая
Низкий уровень серотонина
На следующее утро мма Рамотсве первым делом позвонила в дом мистера Дж. Л. Б. Матекони около бывшего Клуба вооруженных сил Ботсваны. Они часто звонили друг другу по утрам — во всяком случае, с тех пор, как обручились, — но обычно звонил мистер Дж. Л. Б. Матекони. Он дожидался, пока мма Рамотсве выпьет чашку редбуша, который она любила пить в саду, потом набирал ее номер и, как всегда, официально называл себя: «Это мистер Дж. Л. Б. Матекони, мма. Хорошо ли вы спали?»
Телефон звонил несколько минут, прежде чем трубку сняли.
— Мистер Дж. Л. Б. Матекони? Это я. Как вы поживаете? Хорошо ли вы спали?
Голос на другом конце провода звучал смущенно, и мма Рамотсве поняла, что разбудила мистера Дж. Л. Б. Матекони.
— О. Да. Да, я проснулся. Это я.
Мма Рамотсве настаивала на традиционном приветствии. Считалось важным спросить человека, как он спал. Старая традиция, но из тех, которые следует соблюдать.
— Но хорошо ли вы спали, рра?
Голос мистера Дж. Л. Б. Матекони звучал
— Мне кажется, нет. Я всю ночь думал и не спал. Заснул под утро, когда все уже встают. Я чувствую себя очень усталым.
— Какая жалость, рра. Простите, что разбудила вас. Вам нужно вернуться в постель и немного поспать. Нельзя жить без сна.
— Я знаю, — раздраженно отозвался мистер Дж. Л. Б. Матекони. — В последние дни я все время пытаюсь заснуть, но ничего не получается. Как будто какой-то неизвестный зверь у меня в комнате не хочет, чтобы я спал, и все время толкает меня.
— Зверь? — спросила мма Рамотсве. — Какой зверь?
— Никакого зверя нет. Или, по крайней мере, зверя нет, когда я включаю свет. Просто я думаю, что кто-то не хочет, чтобы я спал. Вот и все, что я сказал. На самом деле зверя нет.
Мма Рамотсве помолчала. Потом спросила:
— Вы хорошо себя чувствуете, рра? Может быть, вы больны?
Мистер Дж. Л. Б. Матекони фыркнул:
— Я не болен. Сердце бьется, легкие дышат. Я просто расстроен всеми этими проблемами. Я беспокоюсь, что обо мне все узнают. Тогда все будет кончено.
Мма Рамотсве нахмурилась.
— Узнают о вас? Кто узнает и о чем?
Мистер Дж. Л. Б. Матекони понизил голос:
— Вы знаете, о чем я говорю. Вы все хорошо знаете.
— Я ничего не знаю, рра. Знаю только, что вы говорите очень странные вещи.
— Ха! Вы так говорите, мма, но на самом деле знаете, о чем я. Я совершил много дурного, и теперь они собираются все вызнать обо мне и арестовать меня. Меня покарают, и вы будете стыдиться меня, мма. Я вас уверяю.
Мма Рамотсве, стараясь понять услышанное, стала говорить совсем тихо. Может ли быть правдой, что мистер Дж. Л. Б. Матекони совершил какое-то ужасное преступление, о котором она ничего никогда не слышала? И как теперь о нем узнают? Нет, это не похоже на правду. Он хороший человек, он не способен совершить что-то позорное. Хотя и у таких людей иногда в прошлом может быть скрыта мрачная тайна. Каждый хоть раз в жизни совершает что-то постыдное, по крайней мере, так она слышала. Сам епископ Макулу однажды читал проповедь в Женском клубе и сказал, что он не встречал никого, даже среди служителей церкви, кто не совершил бы чего-то такого, о чем впоследствии не пожалел бы. Даже святые иногда поступают дурно. Скажем, святой Франциск наступил на голубя — нет, конечно, нет, — но, возможно, сделал что-то такое, о чем потом сожалел. Что касается ее самой, она совершила много такого, чего лучше бы не делать, начиная с того, что в свои шесть лет облила патокой лучшее платье одной девочки, потому что у нее самой не было такого платья. Она до сих пор время от времени встречает эту выросшую девочку — та живет в Габороне, она замужем за человеком, который занимается сортировкой алмазов на фабрике. Мма Рамотсве раздумывала, стоит ли сознаться и рассказать этой женщине, что она когда-то сделала, но не могла себя заставить. Хотя каждый раз, когда женщина приветливо здоровалась с ней, мма Рамотсве вспоминала, как взяла банку патоки и вылила на розовый материал, когда девочка как-то оставила платьице в классе. Она как-нибудь расскажет. Или, возможно, попросит епископа Макулу написать письмо. «Одна женщина из моей паствы хочет попросить у вас прощения, мма. Ее постоянно гнетет зло, которое она вам причинила много лет назад. Вы помните свое любимое розовое платье…»
Если бы мистер Дж. Л. Б. Матекони совершил что-то подобное — скажем, облил кого-нибудь машинным маслом, — то не стал бы терзаться этим. Большинство дурных деяний, за исключением убийства, может быть исправлено. Зачастую вред от них гораздо меньше, чем думает виновник, и о них можно спокойно забыть. Ей нужно разуверить мистера Дж. Л. Б. Матекони. Легко преувеличить значение какого-то небольшого проступка, если ты всю ночь не спал и думал о нем.
— Мы все делаем что-то неправильно в жизни, рра, — сказала она. — Вы, я, мма Макутси, даже папа римский. Никто из нас не может поручиться, что совершенен. Люди не бывают совершенными. Я уверена, что сумею вас успокоить.