Морально-этический аспект безумия

Нивен Ларри

— Ладно, — Дуг торопливо кивнул головой. Он хотел поскорее уйти. Спрятаться в укромном месте, отсидеться, зализать раны. Но...

— Доктор, насколько это серьезно? Что может случиться, если, скажем, вместо месяца я пропущу шесть недель?

— В начале возникнут незначительные изменения в формировании процесса мышления. Если вовремя пройти автодок, ты даже их не заметишь. Но в следующий раз все будет гораздо серьезнее. Видишь ли, наибольшая трудность в состоянии помутнения рассудка заключается именно в сроках, в продолжительности. Если бы ты находился в таком состоянии

больше года, «док» уже не смог бы тебя вылечить — этот год наложил бы глубокий отпечаток на твою психику. В таком случае автодок повлиял бы на изменение обмена веществ, но не на сложившийся образ мышления, характерный для параноика. Тогда тебе потребуется помощь психотерапевта.

Дуг нахмурился. Каково это — быть параноиком? Как он ощущает окружающий мир?

Ему не хотелось бы узнать ответы на эти вопросы...

Июнь 2526, Канзас-Сити

К тридцати годам Дуглас Хукер полагал, что знает себя в достаточной мере. Он был человеком строгих правил, которых придерживался неукоснительно. Так, каждое утро Хукер появлялся в офисе ровно в десять утра и первым делом включал настольный «док».

Этим утром Хукер, как обычно, вошел к себе в кабинет, все еще сохраняя на лице доброжелательную улыбку, с которой ежедневно приветствовал сотрудников корпорации «Скайхук». Он еще не видел Грега, но Грег любил приходить пораньше, и наверняка уже взялся за работу.

Дуглас устроился за столом поудобнее, откинул крышку панели и протянул руки. Тотчас же две крошечные иголки впились в подушечки его средних пальцев: «док» брал кровь на анализ. Он подождал, пока не загорится зеленая лампочка, и убрал руки. Его ногти блестели.

Настольный «док» был маленьких размеров и обладал ограниченными возможностями: не мог заживлять различные раны, травмы, повреждения или тренировать мелкие, малоиспользуемые мышцы — но безошибочно определял отклонения в процессах организма (о чем тут же предупреждала тревожно мигающая красная лампочка) и аннулировал их с помощью всевозможных антибиотиков; снабжал необходимым набором витаминов и микроэлементов; стабилизировал обмен веществ, отлично делал маникюр и т.д.

Дуг покосился на бумаги на столе, нахмурился, вздохнул и приступил к работе. В офисе стояла идеальная тишина, ничто не отвлекало его. И все же Дуглас работал медленно. Что-то мешало сконцентрироваться, какое-то смутное ощущение надвигающейся беды.

Предчувствия его не обманули.

В полдень зазвонил телефон. В трубке раздался голос Грега Лоффьера.

— Дуг? Бросай все и давай сюда.

Дуглас поспешно отложил недоеденный сэндвич и вышел из кабинета. Яркое утреннее солнце заставило его зажмуриться. Он взял у администратора один из робока-ров и направился к дизайнерскому отделу.

Грегори поджидал его, опершись рукой на огромный усеченный конус, ухмыляясь, словно счастливый папаша.

— Ну, разве не прелесть? — воскликнул он.

— Нет, — честно ответил Хукер. — Будет работать?

— Мы подадим на них в суд, если не будет.

Однако здесь ее протестировать не удастся. Нам придется запустить ее на Луну.

— И что тогда? — Дуг почувствовал адреналин в крови. Идея возникла давным-давно, два года назад; и вот он — ощутимый результат, высотой в четыре этажа. Давняя мечта...

Веками рэмроботы исследовали космическое пространство на скорости, приближенной к световой. В качестве топлива они использовали свободный водород, поглощая его с помощью электромагнитных полей. Веками человек плелся позади, вынужденный везти запасы топлива с собой. Магнитное поле рэмскопа убивало все живое в радиусе трехсот миль. Пока еще никому не удавалось создать мощную защиту, не препятствующую работе аппарата.

До тех пор, пока московская корпорация не выпустила это чудо.

Генератор безопасного рэмскопа создавал поле с определенным участком «мертвой зоны». Корабль, помещенный в эту зону, мог беспрепятственно перемещаться в пространстве с неограниченным бесперебойным топливоснабжением.

Два года назад «Скайхук» приобрел контракт на постройку такого корабля. За этим проектом стояли все финансовые ресурсы Земли. В то время президентом кампании был отец Дугласа; год спустя он передал правление сыну и ушел на покой. Ответственность за постройку корабля всецело легла на плечи Хукера. Поразмыслив некоторое время, Дуг дал карт-бланш Грегу Лоффьеру — не ради пятнадцатилетней дружбы: Грег был действительно гениальным дизайнером.

— И тогда мы присоединим рэмскоп к кораблю — он уже давно готов — и отправим полетать! Нужно только доставить мою красавицу на Луну.

Дуг кивнул. На какую-то долю секунды он испытал зависть к Грегу. Корабль был его проектом, но на деле оказался родным детищем его друга — с начала и до конца.

— Как Джоанна? — пытаясь отвлечься от грустных мыслей, спросил он.

Лоффьер горделиво улыбнулся.

— Замечательно. Через месяц планирует возобновить теннис. А как Кларисса?

— Отлично.

— Слушай, мы сто лет не собирались вместе! Давай сегодня пообедаем? Отпразднуем рождение моей «девочки», а?

— Ну что ж, можно. Где?

— У меня. Ты, кстати, еще не видел наш новый дом.

— А, да. — Хукер слегка поморщился. Он не любил званых вечеров, приемов; в обществе обычно чувствовал себя неуютно. Правда, с Грегом и Джоанной можно расслабиться, они — давние друзья. Но сегодня...

— Дуг?

— А?

— Послушай, ведь вы с Клариссой поженились задолго до моей собственной свадьбы. Почему у вас до сих пор нет детей? Уступаете первенство нам с Джоанной?

Хукер хотел было отшутиться в том же духе, но передумал.

— Не прошел Демографическую комиссию.

— О, — Грег вовсе не собирался лезть не в свое дело, но готов был выслушать.

— Пожалуй, я лучше вернусь к работе. — Дуглас не был расположен откровенничать. — Так ты сейчас на Луну? Хочешь лично проследить за ходом эксперимента?

— Да, если «Скайхук» оплатит транспортные расходы.

— Тогда кинь мне заявку по почте. Увидимся вечером.