Морально-этический аспект безумия
Шрифт:
Но он убьет Грега первым.
Хукер вернулся на массажную кушетку, чувствуя страшную усталость.
Между тем жилая часть продолжала нагреваться. Когда Дуг почувствовал, что больше не может терпеть, он поднялся наверх и переключил еще один блокиратор. Теперь системы охлаждения будут работать на полную мощность. Вглядевшись в монитор, он понял, что эта мера была излишня. Пурпурное сияние исчезло с экрана. Видимо, лазер Лоффьера перегорел или потерял свою мишень, хотя его корабль все еще следовал за ним. Хукер запустил
2589, по корабельному времени
Он обернулся.
Корабль Лоффьера упорно держался позади, хотя Хукер давно пришел к убеждению, что его ком-лазер перегорел. Несколько раз он пытался вызвать его, но не получал ответа.
Сейчас Дуг решил попробовать еще раз...
— Грег, ты преследуешь меня уже три с половиной года. Хочешь добиться справедливости на Мире Очарованных? Что ж. Но сейчас я собираюсь разворачиваться. Пожалуйста, сделай то же самое.
Сейчас Хукер находился в относительно вменяемом состоянии, благодаря действию автодока. За это время он почти позабыл о Лоффьере, или, по крайней мере, научился воспринимать его как деталь пейзажа. Кроме того, ему пришла в голову важная деталь: у Лоффьера тоже был «док», и наверняка он им пользовался. Конечно, аппарат не всесилен, но, по крайней мере, Хукер надеялся на то, что Грег все же прибегнет к защите закона, нежели к оружию.
Он подключил гироскопы и развернулся. Теперь маленькая светлая точка оказалась прямо по курсу. Хукер напряженно следил за ней, ожидая поворота. Лоффьер сильно отстал в этой гонке; кроме того, рэмкорабль Дуга уничтожил часть топлива его корабля.
Спустя несколько часов после поворота крошечная точка начала двигаться. Слава Богу, он услышал. Точка превратилась в яркую линию... и вернулась на исходную позицию.
— Да нет же! Не туда, идиот! Давай, разворачивайся! — нетерпеливо воскликнул Хукер. Корабли летели точно навстречу друг другу.
Дуг поспешно развернулся. «Я должен был догадаться! Он хочет протаранить меня... Если приблизиться к его рэмскопу на расстояние, меньшее, чем три сотни миль...»
Ситуация была патовая. Лоффьер не мог догнать Хукера; Хукер не мог оторваться от Лоффьера. Но правом выйти из игры обладал лишь Грег.
2590
Лафери прибыл на Плато. В то время обычной практикой на Земле было финансировать такие перелеты в один конец с банальной целью избавиться от перенаселенности. На свой шестидесятилетний юбилей Лафери, порядком устав от должности государственного чиновника, принял предложение ООН уйти на покой и поселиться на одной из планет-колоний. Его выбор пал на Плато, поскольку его заинтересовало общественное устройство этой колонии. Когда он в достаточной мере изучил его, то решил стать юристом.
— Это будет не так-то просто, — возразил полицейский, к которому Лафери подсел в баре, предложив угощение в обмен на информацию. — Наши законы не так запутанны, как на Земле, но у вас может возникнуть сложность с пониманием морально-этических аспектов, кроющихся за ними.
— Простите?
— Ну... как бы это вам объяснить... — полицейский почесал в затылке. — Вот что, сейчас регистрационные конторы еще открыты. Давайте пройдем туда и я вам наглядно продемонстрирую несколько примеров.
Пройдя несколько контрольно-пропускных пунктов, они оказались в картотеке. Полицейский огляделся, сосредоточенно нахмурился.
— Пожалуй, начну с самого простого, — он вытащил из ящика кассету и вставил ее в видеомагнитофон.
— Это же Хукер! — воскликнул Лафери, вглядываясь в лицо на экране. — Черт! Я послал вам тогда предупреждение. Была надежда на то, что автодок излечит его. Кажется, я виновен не меньше него.
Коп холодно посмотрел на него.
— Вы могли остановить его?
— Нет. Но я мог подчеркнуть в донесении степень его потенциальной опасности.
— Теперь вы понимаете логику, таящуюся за наказанием Хукера?
— Боюсь, нет. За убийство по небрежности он получил два года исправительно-трудовой психотерапевтической колонии. Кстати, психотерапия на Земле — давно забытое искусство. Я не спрашиваю, почему только два года, но мне непонятно, почему — убийство по небрежности?
— Так вот здесь и кроется суть проблемы. Он же невиновен, не так ли?
— Хм. Мне кажется, виновен.
— Но мы же знаем, что он был невменяем. Это вполне законный аргумент.
— Тогда за что же он отбывал наказание?
— За то, что позволил себе дойти до состояния невменяемости. Как всякий потенциальный параноик, Хукер был обязан следить за своим здоровьем и вовремя пользоваться автодоком. Он пренебрег этим. В результате погибло четверо. Убийство по небрежности.
Лафери кивнул. Голова у него шла кругом.
— На этой кассете нет продолжения истории, — добавил полицейский, — Лоффьер пытался убить Хукера.
— Каким образом?
— Хукер покинул Плато. Лоффьер последовал за ним. У них произошла дуэль на ком-лазерах. Предположим, Хукер победил и убил Лоффьера. Что вы на это скажете?
— Самозащита.
— Ни в коем случае. Убийство.
— Но почему?
— Лоффьер находился в невменяемом состоянии. Его безумие — последствие преступления, совершенного Хукером. Хукер, в свою очередь, будучи в здравом рассудке, мог скрыться, или позвать на помощь, или вступить в переговоры. Если бы он в данной ситуации убил Лоффьера, то получил бы пятьдесят лет.