Морально-этический аспект безумия
Шрифт:
— Да, вы правы, пожалуй, мне лучше выращивать капусту. Но что стало с этими двумя?
— Не знаю. Ни один из них еще не вернулся.
Приблизительно 120000
Пятьдесят лет?
Взмах комариного крыла.
Охота близилась к концу. Сперва Хукеру удавалось держать своего преследователя на порядочном расстоянии,
Было время, когда Хукер надеялся, что Грег сдастся и повернет назад; ну когда-нибудь он все же должен понять всю бессмысленность этой погони! Но шли годы, плавно переходящие в десятилетия, а погоня не прекращалась. Дуглас часами сидел, тупо уставившись в монитор, наблюдая, как звезды проползают мимо год за годом.
Проходили столетия. Хукер все так же проводил дни перед экраном заднего обзора. Теперь звезды почти не попадались; лишь смутно различимые огоньки галактик мерцали вдалеке.
Теперь он настолько подчинил свою жизнь строгому распорядку, что превратился в робота. Корабельные часы распределяли его жизнь по минутам, в означенное время отправляя его в автодок, на кухню, в спортзал. У него давно не возникало ни одной самостоятельной мысли. Теперь он выглядел скорее как состарившийся механизм, нежели как человек в возрасте. Издалека ему все еще можно было дать не больше двадцати; док хорошо позаботился о нем. Но возможности аппарата все же ограничены: в эпоху его создания предельный возраст человека не превышал четырехсот лет. Таким образом, люди тогда еще не представляли себе, какой дополнительный уход может понадобиться человеку, перешагнувшему десятитысячный рубеж. Лицо Дуга оставалось юным, но кожа потрескалась, мускулы давно уже не подавали признаков подвижности и алгоритмы перемещения в пространстве впечатались в подкорку. К этому времени погоня потеряла для него всякий смысл, ибо мыслить самостоятельно он разучился.
Они приблизились к ядру Галактики. Казалось, что разноцветные сверкающие краски — желтые, голубые, зеленые, красные — выливаются в густые вязкие чернила. Вся эта масса вертелась в огромном водовороте — бесконечная круговерть звезд, спрессованных так плотно, что чернота исчезала, отступала на второй план. На них было бы невозможно смотреть, если бы не звездная пыль, несколько приглушавшая яркость.
В этой поистине волшебной игре красок Хукер потерял Лоффьера. Он по привычке увеличил масштаб обзора. Ядро Галактики приблизилось. Дуг залюбовался красными гигантами, и лишь спустя некоторое время заметил голубовато-белую точку прямо по центру. Хукер тупо наблюдал за ее приближением; лишь через час в его мозгу зашевелилась мысль. Емкость его памяти почти переполнилась, но мозг все еще работал и сознание было ясным.
«Интересно, какое повреждение я ему нанес?»
Мысль затуманилась и попыталась ускользнуть, но Дуглас усилием воли удержал ее, подсознательно догадываясь, что она несет ценную информацию.
«Так... я держал луч лазера включенным; наверняка его корабль поврежден и лазер перегорел. Надо покончить с ним... Надо только подождать, пока он подлетит поближе...»
Мысль прервалась, растворилась в полубессознательной дымке... и вернулась через два дня.
«Интересно, насколько поврежден его корабль? Как бы это узнать?»
Через полтора месяца Хукер нашел решение проблемы: можно развернуть корабль боком — Лоффьер сделает то же самое и таким образом, его борт окажется в уязвимом положении.
Так он и сделал.
Затем Дуглас сфокусировал один из боковых экранов обзора, увеличил изображение до максимума и стал ждать. Вскоре подошло время принимать ванну, и он привычно встал было с кресла, но тут же сел и вцепился в подлокотники: нельзя покидать рубку в такой ответственный момент. Он весь дрожал, стуча зубами; смертельный холод разливался по телу.
Лоффьер медленно развернулся, и тут Хукер понял, почему он никогда не вернется домой. Жилая часть — самая непрочная и уязвимая — отсутствовала напрочь. Лазер Дугласа давным-давно расплавил ее, оставив лишь обломки, отполированные по краям молекулами газа, попадающими в поле рэмскопа. Лоффьер умер не сразу; он успел запрограммировать автопилот на столкновение с кораблем противника. Возможно, Грег давно сдался бы. Но автопилот был бездушной машиной и не знал усталости.
Хукер отключил монитор и спустился в сауну. Весь его распорядок полетел к чертям из-за этой задержки. Он все еще пытался вернуться к привычному ритму жизни, когда, несколько лет спустя, поле рэмскопа Лоффьера накрыло его корабль.
Два пустых звездолета на полной скорости мчались к краю Вселенной.