Мордант превыше всего!
Шрифт:
— Джерадин, — ее способность выносить такое его состояние исчерпалась. И чтобы не упасть — испугавшись, что сейчас упадет — Териза обеими руками схватилась за его рубашку. — Ты не был неправ. Я не знаю почему — или как. Но ты не был неправ.
Ты помнишь предсказание? Ты помнишь всадников? — Три всадника. Направляют своих коней вперед прямо из зеркала, и скачут быстро, и движение лошадиных ног видно так же ясно, как и дикая ненависть в острых краях их вскинутых мечей. — Я видела их — они приснились мне до того, как я видела предсказание. Прежде чем мы встретилась с тобой. Мне снился сон, точно такой же, как
Глядя на его лицо, она заметила, как удивление и печаль сменяются радостью.
— Значит, все же есть причина, — выдохнул он с восторгом. — Значит, я не совершил ошибки. Ты — Воин.
— Я не знаю, почему, — настойчиво повторила она. Это был единственное, что она могла дать ему, единственное облегчение. — Я не знаю, каким образом. Но причина есть. Ты все делал правильно.
Улыбка Джерадина становилась все ярче и ярче, словно лицо его вдруг запылало. Его руки обхватили ее; губы начали приближаться к ней.
Она страстно обвила руками его шею и поцеловала его.
Они обнялись и не выпускали друг друга из объятий, пока не вернулась Саддит с подносом еды и слугой, несущим воду для ванны.
А после еды они начали готовиться к неотвратимой осаде.
К полудню следующего дня Смотритель Леббик собрал в Орисоне всю королевскую стражу, сортируя людей их по способностям — по выполняемым функциям для обороны и поддержания замка — и распределяя на постой куда только можно. Когда бараки оказались переполненными, некоторые из заброшенных проходов и комнат снова оказались использованы под жилье. Повара трудились не покладая рук. Служащие, мужчины и женщины, в обязанности которых входило поддержание санитарных условий, едва успевали справляться. Тем не менее Орисон собирал все новые и новые войска.
Работы по заделыванию бреши в стене не прекращались.
На территорию Армигита были отправлены следопыты. Хотя появление армий алендского монарха ожидалось не в самом скором времени, принять меры предосторожности было не лишним.
Среди ночи вернулись люди, пытавшиеся отыскать принца Крагена. Алендский Претендент избавился от погони самым простым способом — он выехал на дорогу, где его следы были неразличимы. Рапорт стражника вынудил Смотрителя Леббика шумно выругаться, но поделать ничего было нельзя.
Не было никаких вестей от солдат, отправленных проследить, откуда появились нападавшие на Джерадина.
Большая часть фермеров и торговцев, живущих поблизости от замка, начали разгружать свои склады и амбары, опустошать овчарни и коровники и переправлять весь свой скарб в Орисон. Обитатели близлежащих деревень помнили жизнь, которую вели до тех пор, пока король Джойс не взял власть над Мордантом в свои руки и силой не установил мир. Все они снялись с места.
Старики и стада коз двигались медленно — но они уже находились в пути.
В результате весь двор замка заполнился людьми, атмосфера караван-сарая воцарилась в коридорах. Ситуация могла в любой момент ухудшиться, если бы начались хаос и паника. Но Смотритель Леббик свое дело знал, и его люди понимали, как следует выполнять приказы. Большая часть прибывших находила жилье и обустраивалась, не замечая, сколько сил для этого приходилось прилагать. А те, кто и замечал это, не догадывались, что высшим приоритетом стражников было не установление порядка, а перекрытие доступа в Орисон алендским шпионам.
Довольный общим ходом подготовки, Смотритель Леббик нанес визит Мастеру Барсонажу.
Результаты визита были менее чем удовлетворительными. Поскольку Мастера считали нормальным вмешиваться в дела Морданта, что подтвердили воплощением Воина, Смотритель настаивал, что они не могут отстраниться от всего происходящего, и поэтому обязаны оказать посильную помощь в обороне Орисона и их короля. Ему это казалось очевидным.
Но Мастер Барсонаж ответил на это подобным предательству заявлением, что Гильдия самораспустилась. Лишенная идеалов, которые заставили ее собраться, Гильдия не могла больше ничем заниматься. У них не было никакой цели. Смотритель Леббик имел полное право пригласить отдельных воплотителей, кого считал нужным — в отличие от Мастера Эремиса, большая часть их осталась в Орисоне, — но не мог потребовать общего решения или согласованных действий. Именно отношения короля Джойса к Гильдии, точнее, полное ее забвение, логично привело к такому печальному итогу.
Кипя от ярости, Смотритель Леббик покинул Мастера Барсонажа.
Тор, в свою очередь, попытался побеседовать с королем Джойсом. К сожалению, именно попытался. Он требовал и просил; он шептал и орал; он изображал шута и старался вести себя благородно. Все, чего он смог этим добиться — это улыбка и уверения из уст короля, что он не сомневается, что его старый друг Тор сделает все самое лучшее и соответствующее мнению самого Джойса. Король Джойс был слишком занят решением новой шашечной задачи, заданной ему Знатоком Хэвелоком, чтобы отвлекаться на какую-то там осаду. Тем не менее по непонятной причине он начал гневаться, когда Тор рискнул упомянуть леди Элегу. Тор сдался и отступил под прикрытие своей "фляги советника".
Что касается Элеги, два взвода прочесали, по их уверениям, двадцать пять миль тайных ходов Орисона, но так и не нашли ее. Смотритель отослал их на поиски по новому кругу.
Расхаживая из угла в угол по павлиньему ковру в комнатах Теризы, Джерадин спросил:
— Но что она может сделать? — Териза уже сбилась со счету, сколько раз она задавала себе тот же самый вопрос; но пригодник на самом деле не требовал ответа. — Давай попытаемся догадаться об этом. Она обещала, что сдаст принцу Крагену Орисон без чьей либо помощи. И ей удалось убедить его, что такое возможно. Но ведь принц отлично знает, что такое осада. И он видел Орисон. Что же такого она могла пообещать ему, что он ей поверил?
Териза вздохнула и уныло посмотрела на окно.
Как и было обещано, Миндлин доставил новые вещи для предварительной примерки. Она сделал несколько незначительных замечаний и согласилась с его осторожными советами; после этого он ушел.
Она вернулась к созерцанию вида из окна. Хотя ее радовало весеннее солнце, заставляющее искриться склоны близлежащих холмов, а дороги сделавшее предательски непроходимыми, она надеялась, что пойдет снег.
По правде говоря, очень многие в Орисоне надеялись, что пойдет снег. Но следующий день принес не тучи и холод, а потепление. Похоже, даже погода была на стороне Аленда.