Мордант превыше всего!
Шрифт:
Когда он приблизился к зеркалам, его лицо напряглось в невольной хмурой гримасе.
— Эта самая большая комната из тех, что у нас есть. Но Мастера вдобавок убрали кое-что отсюда, чтобы у нас была возможность удобно расположить эти два. Гильдия часто экспериментирует с плоскими зеркалами, пытаясь найти возможности их использования — или по меньшей мере понять принципы их работы.
Он быстро подошел к одному из зеркал, стоящих у стены.
— Вот, — сказал он раздраженно, хотя Териза не могла понять, почему.
— Я покажу вам, что произошло со Знатоком Хэвелоком.
Неловким
Она невольно вздрогнула.
Ничего ужасного не произошло.
Зеркало действительно было плоским. Его цвет, песок, из которого оно было сделано, некоторая неправильность формы — она предположила, что именно эти вещи и влияют на то, какое воплотимое появится в зеркале. Но так как это было плоское зеркало, оно существовало более в этом мире, чем где-либо еще.
Что-то открывшееся ей показалось знакомым.
— Это опасно, — пробормотал Джерадин. — Я не знаю, кто придавал ему форму, но если это была ошибка, то ошибка, заключающая в себе опасность. И даже если ошибки не было, то все равно опасно хранить это зеркало.
Териза смотрела на то, что походило на развилку дорог. Обе дороги были покрыты толстым слоем снега и заметны лишь благодаря глубоко отпечатавшимся в снегу следам колес. А силуэты голых, лишенных листвы деревьев заметнее подчеркивали эти дороги, четко выделяясь на белом пространстве. Воплотимое казалось настолько живым, что она видела, как холод полз под распростертыми ветвями деревьев.
С другой стороны, она не понимала, почему это могло представлять опасность.
Неужели именно эти деревья и эту развилку она видела из своего окна рано утром?
Похоже, что так.
— Вы могли видеть это место из своих окон, — развеял ее сомнения Джерадин. — Это там, где дорога, ведущая из Орисона, разветвляется на дорогу, ведущую на юг, к провинции Тор, и северное направление, к Пердону и Армигиту. Но почему кто-то потратил столько сил, чтобы создать зеркало, показывающее место, которое можно видеть отсюда? Если там что-то будет происходить, то оно не успеет предупредить нас. Как я уже объяснял, оно может быть результатом чистой случайности. Или, быть может, кто-то пытался создать зеркало, показывающее Орисон, — и немного промахнулся.
— Кому же это могло понадобиться? — спросила Териза.
Он пожал плечами:
— Кому-то, кто хотел бы шпионить за королем Джойсом.
Но что делает его особенно опасным — более опасным, чем другие плоские зеркала, — это то, что мы настолько близко к его воплотимому, что практически можем видеть самих себя. Если мы снимем зеркало с подставки, отнесем его на перекресток и станем перед ним, то увидим в воплотимом себя. И тогда мы будем потеряны навсегда, стерты — заперты в воплощении, которое подхватит нас — и в то же время не будет переносить ни на дюйм с того места, где мы стоим.
Он уронил покрывало на пол и отступил, пристально вглядываясь в зеркало.
— Я думаю, это просто чудо, что Знаток Хэвелок пережил такое. Во всяком случае, ему повезло. Он всего лишь сошел с ума — он не был стерт из бытия. Но если мы попытаемся воспользоваться этим зеркалом сейчас — если попытаемся воплотить себя на развилке дорог — то кончим так же, как он. Нервное потрясение разрушит наше сознание.
Никто, собственно, не знает, почему. — Его голос звучал все более и более раздраженно, все более досадующе. — Люди, которые считают, что воплотимое не существует — что зеркала сами создают все, что мы видим, — утверждают, что стресс происходит потому, что созданное место в точности напоминает реальное. Вы ожидаете реальности и не получаете ее, и, таким образом, сознание дает сбой.
— А что, если воплотимое — реально?
— Тогда именно воплощение вызывает нарушения психики. Полагаю, вы можете сказать, что воплощение — слишком сильная штука, чтобы использовать его подобным образом. Если вы хотите попасть отсюда туда, — он показал на сцену в зеркале, — то проще воспользоваться лошадью, а не зеркалом. Потому что если вы используете не всю силу, направленную на воплощение, она оборачивается против вас вместо того, чтобы безопасно перенести вас в нужное место. Во всяком случае, нечто подобное произошло со Знатоком Хэвелоком.
Джерадин повернулся к зеркалу спиной, и сейчас в его взгляде она заметила раздражение.
— Вот почему Мастера хотят понять плоские зеркала. Они опасны — но в них заключены фундаментальные знания.
Пойдемте, — буркнул он. — Я слишком долго оттягивал этот момент.
С хмурым видом он приблизился к двум зеркалам, стоявшим в центре комнаты.
Сейчас Териза понимала его. Он был зол, потому что его душу раздирало противоречие; он поступал против своего желания, так же как король, заставляющий себя делать то, что он считал правильным, несмотря на собственное утверждение, что Мордант нуждается в ней.
И он рисковал быть обвиненным в предательстве, когда пытался вернуть ее домой.
Хотя платье было теплым, Теризу пробрал холод, когда Джерадин снял одно из покрывал и она узнала зеркало, которое днем раньше стояло в зале заседаний Гильдии, — зеркало, доставившее ее сюда.
Его воплотимое изменилось и в то же время осталось прежним. Сражение прекратилось. Металлические фигуры увеличили периметр обороны и охраняли его. Но чуждый пейзаж, залитый красным стареющим солнцем, остался все тем же, как и высокий корабль посередине.
Так же, как и его люди, бронированная фигура, которая главенствовала в этом воплотимом, двигалась; Воин обходил периметр, ненадолго останавливаясь у каждой точки обороны, словно проверяя правильность расположения своих войск. И снова его сила была почти ощутима, несмотря на барьер, разделяющий миры. Он выглядел человеком, покоряющим чуть ли не каждый день целые континенты.
Джерадин искоса посмотрел на нее, оценивая реакцию. Затем снял шелк с другого зеркала.
Она моментально поняла, что второе зеркало было идентично первому; форма была такой же, изогнутость — одинаковая. Даже полированные рамы были совершенно идентичными. Но воплотимое несколько отличалось. Под красноватым светом, посреди голого пейзажа, бесцветный металлический шлем с непроницаемым забралом смотрел прямо на них, словно глаза, спрятанные за ним, холодно оценивали ее.